- Космические. Что-то там про большой взрыв и про зарождение жизни. Красивые, я видела наработки.
- Знаешь, я могу попробовать помочь. У меня много платьев, некоторые из них ни разу не надевались. Какого ты размера? Подшить и чуть изменить будет дешевле, чем сшить новое. Есть очень красивые модели.
- Нет, извините, я так не могу!
- Как тебя зовут?
- Лена.
- А меня Настя. Может, хотя бы посмотришь? Мне они уже не пригодятся. А ты сэкономишь… для показательного что-то подберешь или хотя бы сократишь свой план до одного платья.
- А Александр Олегович одобрит? – в ее голосе звучит неуверенность, но помимо нее я отчетливо слышу надежду.
И, кажется, понимаю эту робкую веру в то, что судьба вдруг улыбнулась, а не оскалилась.
- Мы его убедим. К тому же у меня есть очень дорогие платья, идеально встающие в космическую тему. К последним сезонам я шила по два-три наряда на программу, выбирая идеальное.
Тогда мои капризы оплачивали отец с братом, и Крестовскому было плевать. Он обозначил направление, образ, его команда поставила программы и лишь давала советы по костюмам, а вот модельеров и фасоны я выбирала сама, благо мироздание не обделило определенным вкусом.
Спустя полгода после аварии я совершенно случайно, разыскивая в шкафу ветровку, наткнулась на костюм с произвольной программы, и тогда же надежно заперла все, что связано с фигурным катанием, в дальней кладовке. Коньки, костюмы, чемодан, с которым ездила на соревнования. Закрыла и не вспоминала, пока папа не заставил достать коньки.
А теперь придется достать и наряды. Плачущей девочке Лене невозможно не помочь. То ли потому что я все еще цепляюсь за ниточки, ведущие к делу всей жизни, которое вдруг сама у себя забрала. То ли потому что вникая в чужие проблемы, немного забываешь о своих.
- Давай встретимся здесь завтра в это же время? – предлагаю я. – Привезу тебе платья, посмотришь.
- Мне не хочется вас напрягать, Настя. Нельзя клянчить у других… мама с папой не одобрят.
- Лен… посмотри на меня, - грустно улыбаюсь, - я не выйду больше на лед. У меня в шкафу есть куча платьев, и некоторых из них даже тренеры не успели оценить. Мне не хочется отдавать их по объявлению, какой-нибудь предприимчивой мамочке, желающей сэкономить. Но я бы с удовольствием отдала их тем, кто может дать второй шанс. Я оказалась слишком плохой хозяйкой.
- Тогда я у вас куплю платья, если они мне подойдут, - твердо говорит Лена.
- Договоримся.
Деньги мне совсем не нужны. А вот помощь кому-то не помешает.
8. Глава седьмая
Алекс
- Мертвая невеста Кудрявцева, Кармен Иванова, Белль Петухова, призрак оперы Марьянова, отожравшаяся бабочка Самойлова, ангел Липатова, циркачка Сереброва и начинающая бактерия Азарова. Никого не забыл?
Марина покатывается со смеху.
- Бактерия… ну что вы ее так, Александр Олегович, музыкальная же девочка.
- Да музыкальная, кто ж спорит? Но катает что? Зарождение жизни в космосе. Значит, бактерия.
- А Самойлову за что?
- За два лишних килограмма после отпуска!
- Сбросит поди?
- Вот пойди да сбрось сиськи. Потом расскажешь. Самойлову можешь списывать, у нее пубертат. Если переживет, может, вернет просранное, но у нее мать высокая и полная, маловероятно, что ей светит что-то вне группы здоровья. За Ивановой проследи повнимательнее, чтобы ей не сшили костюм малолетней шлюхи. А Сереброву не нарядили в шута, иначе заставлю переделывать.
