На это я отвечу: для вас это пока не вопрос возможностей. Можно спросить, может ли юноша или девушка стать капитаном космического корабля. Но этот вопрос, заданный с нуля, не имеет практического смысла.
Что действительно имеет смысл – так это ставить личные финансовые цели, исходя из того, что стоит на вашей личной шахматной доске. Такая постановка целей обычно будет и реалистичной, и смелой. Вместо лишних опасений и ограничений мы внимательно смотрим на реальность и исходим из настоящих потребностей, характера, истории отношений с деньгами, предпочтений, выборов, убеждений, а также, не в последнюю очередь, фантазий, воображения, желаний.
Деньгам можно научиться, как можно научиться танцевать.
И никакого подвоха тут нет, кроме одного: лишь в том случае, если мы разобрались с тем, что стоит на нашей внутренней шахматной доске и как этими фигурками играть.
Так ли, иначе – говоря о деньгах, люди начинают говорить о своей жизни, расставлять фигуры на шахматной доске. Это образ, который я в последнее время часто использую, когда веду речь о деньгах и не только о них.
Почему шахматная доска? Обычно деньги ассоциируются с другими играми (покером, например). Я говорю о том, что у каждого из нас есть определенный набор фигур в определенных позициях, и мы этими фигурами можем сыграть нашу денежную партию. Там могут стоять очень интересные вещи, связанные как с внешними факторами нашей жизни, так и с внутренними (характером, бессознательными убеждениями и т. д.).
Представьте себе шахматную доску, на которой стоят, кроме шахматных фигур, всякие разные вещи – флакончики наполовину высохших духов, комсомольские значки, пустые бутылки отца-алкоголика. У каждого свой набор и своя игра, бывают очень невыгодные позиции, но и из них мы иногда выигрываем. И добиваемся преимущества.
Если хорошо понимать, какие рычажки есть в вашей позиции с вашими фигурами, вам будет легче настроить свой собственный правильный способ обращения с финансами. Любой характер может управляться с финансами – и упорядоченный человек, и импульсивный, и тревожный, и беспечный. Человек с любым прошлым. С любыми целями на будущее. Только они будут это делать по-разному.
Если я говорю про шахматы, значит ли это, что я считаю человека полностью ответственным за то, сколько он зарабатывает, или все-таки возлагаю часть этой ответственности на внешние факторы, иными словами, социалист я или социал-дарвинист?
Мой ответ: для меня, в моей парадигме, это не имеет значения. Я вообще не толкую о «внешнем и внутреннем локусе контроля», эти вещи я выношу за скобки. Очевидно, что есть плохие позиции и плохие фигуры, есть партии, которые были проиграны фактически до нас, есть обстоятельства, которые загоняют человека в некий тупик, в котором возможности очень ограниченны. В таком тупике он не может справиться один и ему нужна помощь – о чем тут спорить?
При этом даже в этом тупике человек все же может как-то играть своими фигурами – и тут спорить тоже не о чем.
Так как я психолог, а не социолог, то в своей книге я веду речь прежде всего о внутренних факторах, определяющих наши отношения с деньгами. Эти внутренние факторы лучше поддаются изменению, чем внешние, они (как ни странно) более гибкие, и возможностей ими сыграть на самом деле больше, чем нам кажется. Вот эта сфера, эта степень свободы меня и интересует.
