Хозяин зашел в дом и наблюдал за Кузей из окна, выходившего во двор. Только хозяин скрылся в доме Кузя подбежал к высокой траве соседнего участка и тявкая позвал пришлую собаку. Из травы вышла изможденная, худая псина с ошейником, а Кузя побежал в свою будку и вынес кость и положил перед пришлой собакой. Эта «пришлая» уже доела еду и облизала миску, а кость взяла и унесла обратно в траву, скрывшись из виду в сорняках. Кузя вытащил и вторую кость из припрятанных в будке и отнес её в траву своей «новой знакомой» собаке.
Когда Владимир вышел на улицу, в высокой траве соседнего участка мелькнула только черная спина. Собака показалась на соседском огороде, оглянулась, держа в зубах кость, подаренную Кузей. А Кузя подбежал к хозяину, пригибая голову к земле, подлизываясь, и отпрыгивал в сторону, как бы, звал хозяина в свой огород на прогулку по «заведенному» маршруту, желая отвлечь его внимание от «новой знакомой».
В один из дней, Владимир пошел с Кузей, и они гуляли «по-старинке».
То же самое произошло и вечером, во время вечерней кормежки. Снова приходила собака с ошейником, и Кузя оставил ей еду в миске своей, а когда та – быстро вылизав миску, скрылась в траве соседнего участка, он отнес к ней кости, которые заранее прятал в своей будке. Владимир и Татьяна наблюдали за «добротой» Кузи из окна.
На другой день Владимир вынес две миски с едой: одну для Кузи, а другую поставил в стороне и позвал: «Найда – Найда» – почему-то так они «окрестили» пришлую собаку. Она высунулась из травы, но боялась подойти. Когда Владимир отошел к порогу дома, подальше – собака решилась и выскочила к миске. Она жадно глотала и опустошила миску за минуту, а кость унесла в зубах. Убежала она недалеко, но все же скрылась в траве соседнего участка, легла там и грызла свою кость.
Владимир с Татьяной стали варить еду теперь на двоих, они прикармливали «новую знакомую» Кузи. Собака «Найда» постепенно привыкла и не убегала далеко. Она, наевшись, подходила к Кузе, и они обнюхивались и даже пытались играться: передними лапами ловили друг друга и наклоняли головы друг друга в шуточной борьбе. Кузя был радостен более всего: он прыгал вокруг Найды, тявкал и взвизгивал от радости обретения Друга.
В очередную из прогулок, Кузя, освободившись от цепи, побежал к Найде, а та уже нашла себе место на соседнем участке среди отростков от вишни. Он позвал Найду с собой, и та «поплелась», бежала она медленно. Владимир пошел за водой, он нес пустые 5-ти литровые пластиковые бутылки, чтобы набрать родниковую воду. За ним бежали две собаки: Кузя, веселый и прыгающий, и бегающий то в одну сторону, то в другую, и Найда, явно больная, изможденная, худая собака.
У родника Кузя пил воду и тявкая приглашал Найду. Он подбегал к ней, нерешительной, и толкал её носом в бок, заставляя пить родниковую воду. Потом сам залазил под струю воды и встряхивался и тоже самое предлагал Найде. А та, словно всё понимая, тоже сунулась головой в родник и встряхнулась. Потом Кузя отбежал и в стороне от родника начал грызть травинки похожие на осоку, другую траву, которую вынюхал. Это был процесс лечения, догадался Владимир, сидевший, куривший в стороне и наблюдавший весь процесс общения двух собак. Умный Кузя лечил больную новую подругу – Найду.
Скоро Найда совсем привыкла и не убегала от Владимира. Но еще долго не давалась, чтобы её погладили. Она не боялась уже и Татьяны, которая кормила её, когда Владимир уехал на работу.
