Читать онлайн Маргарита Климова - Не смей делать мне больно

1. Глава 1

Скрипка нудно солировала, высекая скальпелем зазубрины в начинающей болеть голове, звон хрусталя рассекал воздух торжественным переливом, где-то на периферии слуха вплетался в эту какофонию звуков протяжный голос бэк-вокала, лениво обволакивая нытьё струнного инструмента. Яркие огни громоздких люстр выписывали красочные узоры на потолочной лепнине, кружевные колонны отбрасывали причудливые тени на стены, отделанные натуральным шёлком.

Лучший ресторан в городе, куда невозможно попасть простым обывателям, а прослойка высшего общества бронирует столики за несколько месяцев до значимой даты. Вот и я, дура, позарилась на камерную роскошь, обратилась к отцу, чтобы без очереди получить возможность отведать мизерные порции от самого дорогого шеф-повара страны.

Белое, длинное платье, скрывающее от шеи до мысков туфель, отороченное по вороту драгоценными камнями, тяжёлые серёжки, оттягивающие мочки нереальными бриллиантами, высокая причёска с замысловатыми узлами, матовая помада глубокого, кровавого цвета. Упаковка, как и положено дочери Сарбаева – теневого хозяина города.

Свеча на столе давно ополовинила свой срок, лёд в ведёрке подтаял и поплыл, косые взгляды на одиноко сидящую меня неприятно холодили кожу. Первая годовщина, которую я так мечтала провести с Артуром.

Странные метаморфозы происходят с мужчинами после свадьбы. На этапе конфетно-букетного периода они стараются всё время проводить с объектом воздыхания, внимательно улавливают промелькнувшие желания, окружают избыточным вниманием и заботой, замещают кислород собой.

Ради них ты пытаешься изменить себя, мимикрируешь под привычные стандарты хорошей жены и правильной хозяйки дома, запихиваешь глубоко внутрь те ценности и умения, что впитывались в тебя с детства и диссонировали с понятиями восточной женщины.

И что потом? Куда девается заботливый, внимательный муж после медового месяца? Почему всё его внимание достаётся бизнесу, командировкам и совещаниям? Зачем я меняла себя, если в знаменательную дату слушаю завывание смычка в полном одиночестве.

Мы же договаривались провести этот вечер вдвоём в романтической обстановке, собирались посмотреть кино, обсудить, куда полетим в отпуск, запланировать дату и оставить бронь на гостиницу. В который раз набрала номер мужа и содрогнулась от механического голоса в динамике. Недоступен или находится не в зоне действия сети. Более безразличную и мёртвую фразу придумать сложно.

– Прикажете подавать горячее? – материализовался вышколенный официант. На лице отрепетированная маска вежливости, а уголки губ подрагивали в сдержанной, жалостливой улыбке.

– Нет, – качнуло головой, изо вех сил держа высокомерную невозмутимость. – Принесите счёт, пожалуйста.

Оплатила, вызвала такси, не желая дёргать отпущенного водителя. Бросила последний взгляд на оплавившийся огарок, задула неровный огонёк и гордо покинула самое крутое заведение, намереваясь забыть про него навсегда.

Сидя в салоне, приняла сообщение с поздравлением от родителей, отписавшись сердечком и улыбающимся смайликом. Не стоило папе знать, что, отказавшись от торжественного ужина в семейном особняке, я в одиночестве возвращалась домой. Надо было соглашаться на приглашение отца. Вряд ли Артур посмел заставить Азиза Сарбаева ждать.

Зябко, то ли от кондиционера, то ли от уязвимости души. Ощущала себя оголённой, с вывороченными наружу нервными окончаниями, раздражающимися от малейшего ветерка. Дотронься, и истерику уже не остановить.

– Динара Азизовна, что же вы не позвонили? Я бы прислал машину, – участливо поинтересовался охранник, открыв на сигнал ворота.

– Не волнуйся, Руфат. Здесь недалеко. Сама справилась.

Дом, ожидаемо, встретил тёмными окнами и давящей тишиной. Отсутствие жизни в склепе, так и не ставшим уютным очагом для нас. Я в институте получаю второе высшее, Арт на работе, редкие совместные вечера, даже в жару неимоверный холод в постели. Зачем вить гнездо там, где круглый год суровая зима?

Прошлась по неласковому мрамору, отстукивая каблуками звонкий марш. У родителей ковры. Можно было бегать босиком. А у нас… «Не тащи сюда аул. Сейчас в тренде льдистая поверхность итальянской плитки». Ненавижу… Кухня, словно на борту космического корабля, кожаные диваны, прилипающие к ляжкам, в спальне венге с единственным ярким пятном в виде картины с непонятной абстракцией красного цвета. Куда бы ты не смотрел, а взгляд настырно сползает к вывороченной заднице в рамке под названием «райское око».

Обычно не пила, не видя смысла в горячительном эффекте, но сейчас достала из холодильника бутылку вина и с мстительным удовольствием наполнила до краёв бокал. Сладковатая терпкость коснулась языка, раздразнила вкусовые рецепторы, теплом потекла по горлу.

Почему-то, предполагаемая успокоение от вина не спешило ослаблять натянутую струну в груди. Чувство обиды кипело, распирало, рвалось наружу. Дубин сильно рисковал, заявившись, увидеть вместо спокойной и ласковой жены проснувшийся вулкан.

Захватив бутылку и стакан, растеклась по чёртовому, кожаному дивану, противно скрипнувшему от моего веса. В полумраке, подсвеченном только луной, сидела и не спускала глас со входа. Кажется, на мгновение задремала, не выпуская бокала из рук, и дёрнулась от бархатистого рокота движка подъезжающей машины. Глянула на часы, где стрелка давно провалилась за полночь. Явился любимый муженёк.

Ключ осторожно провернул сувальды, мягко втянул ригели, с шорохом распахнулась дверь. Проморгалась, настраивая резкость, и столкнулась с удивлённым взглядом Арта. Расстёгнутый ворот рубашки, развязанный галстук под ним, закатанные рукава свободного пиджака, потерявшие остроту стрелки брюк. Светло-русые волосы небрежно растрёпанные, как со сна, и я с укладкой, в вечернем платье, в бриллиантах и с пьяным укором на лице.

2. Глава 2

– Дин, а ты чего не спишь? – удивлённо приподнял бровь Арт, замерев в проёме. – Нарядилась. Куда-то собралась?

Закрыла глаза, глубоко вздохнула, считая про себя от десяти до ноля. Скудная надежда, что его задержали проблемы на работе, сползла под долбанный, кожаный диван, из-за которого муж не позволил завести мне котёнка. Дубин просто забыл обо всём. О годовщине, о договорённости поужинать в ресторане, о своей жене, потратившей в салоне красоты четыре часа и прождавшей за столиком около двух.

– Собралась, Артур, – попыталась слезть с продукта мебельной индустрии, но попа прилипла намертво, как и спина с ляжками. – Более того, я, как полная дура, просидела под любопытными взглядами наших знакомых в «Роуз», ожидая, когда ты присоединишься ко мне.

– Чёрт! – вцепился в шевелюру и сделал разворот вокруг своей оси. – У меня возникли проблемы с новым контрактом. Партнёр срочно вызвал на встречу. Ты могла позвонить.

Молча взяла телефон, набрала его номер и включила громкую связь. Ночную тишину вспорол резкий голос механической тётки, весь вечер твердящей одно и то же. В ожидание посмотрела на него, неспеша отпивая тёплое, противное вино, оставшееся в бокале.

– Ну сел, а я не проверил. Могла набрать секретаря, – раздражённо потёр затылок и прошёл к бару.

Скрипнула дверка, по деревянной поверхности глухо стукнуло дно бутылки, следом звякнул стакан. Бульканье виски потонуло в недовольном откашливание мужа. Терпеливо ждала, когда он проглотит первую порцию, добавит вторую и сядет напротив меня.

– У секретаря есть какой-то особенный способ дозвониться до твоего выключенного телефона? – постаралась держать безразличный тон, но истеричные нотки грозились вот-вот прорваться. – Если это так, то почему до тебя может добраться любой, кроме жены?

– Ну что ты начинаешь, Динар? Я вкалываю, как конь. Думаешь, управлять компанией так легко? Опоздал, не смог предупредить, теперь мозг мне будешь выносить?!

– Ты не опоздал, Артур, – со злостью содрала себя с дивана, издавая характерный звук отлипшей присоски. Завтра же закажу новый, а этот сожгу на хрен. – Ты забыл! Забыл о годовщине, забыл о ресторане, забыл о жене! Дал бы хоть секретарю задание прислать цветы и какую-нибудь безделушку.

Видела, как вытягивается его лицо, как глаза пытаются вылезти из орбит, как уголок рта нервно дёргается. Конечно, баба рот открыла и вываливает претензии. Раньше такого себе не позволяла. Либо суетилась, наливая самостоятельно виски, и бежала стругать колбаску, либо тихо уходила в спальню, низко опустив голову, и ложилась спать. А нередко, уже делала вид, что не дождалась и уснула, лишь бы играть роль хорошей жены и не тюкать добытчика в темечко.

– Ну хочешь, завтра сходим в ресторан?! – взорвался, подскакивая на ноги и выплёскивая на рубашку своё пойло. – И цветы с ёбаной безделушкой куплю!

– Не уверена, что я вообще ещё чего-то хочу, – поставила на каминную полку пустой бокал, стянула надоевшие туфли и направилась к лестнице. – И тебя не хочу видеть. Переночуешь в гостевой.

Шагнула на ступеньку и вздрогнула от звона разбивающегося стекла. В стену рядом со мной влетел стакан, разлетаясь на мелкие, острые осколки. Сзади пыхтел Артур, бессильно скалясь от гнева. Наверное, не будь я заторможена алкоголем, уже бежала бы за совком, лепеча извинения. Но мне сейчас и море было по колено, поэтому сделала ещё шаг.

– Динара! Я ещё не договорил! – крикнул Дубин, приблизившись ко мне и дёрнув за локоть. Еле устояла на ногах и то благодаря тому, что вовремя схватившись за перила.

– Папа звонил, – проглотила желание отвесить обнаглевшему муженьку пощёчину. – Позвал завтра меня на обед. Думаю, погостить у него некоторое время.

Пожалела, что стою к нему спиной и не вижу перекошенную в страхе рожу. Сарбаева боялись все, кроме бабушки, меня и мамы. Трём своим женщинам он позволял вить из себя шёлковые верёвки и плести макраме, а остальных с лёгкостью скручивал в бараний рог, не прощая ошибки и обиды.

– Дин, ну дурак. Прости меня, – хватка ослабла, а в лопатки ткнулась голова. – Я исправлюсь. Больше такого не повторится.

Ничего не сказала и продолжила подниматься наверх. Скорее всего у меня случился передоз залежалыми эмоциями, которые я весь этот год прятала внутри. Кажется, они имеют срок годности, а потом начинают портиться, бродить и выбивают пробку терпения. Слишком обижена, слишком раздражена, а помноженный на градусы ураган способен разрушить всё, что есть.

Не могла сказать, что творилось в голове Артура, но за мной он не пошёл, почувствовав, что сделает только хуже. Овечка оказалась зубастой волчицей, а такое мужчине сложно переварить.

Прикрыла за собой дверь в нашу спальню, поморщившись от красного пятна в рамке. Не стала включать верхний свет, обойдясь тусклым ночником на тумбочке. Почему-то сдулась, осознав, что одержала победу, оставив за собой последнее слово. На душ сил не осталось. Тяжёлый, отвратительный день, испортивший многодневное предвкушение.

Говоря год назад «да», не могла и в страшном сне подумать, что моя семейная жизнь станет вот такой. Пресность, одиночество, заскорузлая обида, полная глухота и непонимание друг друга. Правильно бабушка говорит, что деньги и власть способны испортить даже святого. Артур не казался святым, но когда-то он был тем самым парнем, который обещал всю жизнь носить на руках.

Стянула с себя платье, бельё, распутала сложную причёску и сняла тяжёлые серьги, потерев вспыхнувшие болью мочки. Никогда не любила носить массивные украшения, статусные наряды и каблуки. До замужества предпочитала майки, джинсы и кроссовки, раздражая своим стилем родителей. Стоило ли втискивать себя в тесные рамки, чтобы получить такой итог?