– Какой это город?
– Это не город… Какая-то провинция с труднопроизносимым названием.
– Когда ты уезжаешь? – совершенно чужим голосом прошелестел Иван.
– По… послезавтра, – задохнулась Маша в слезах.
Руки мальчика мелко задрожали. Он обнял подружку за плечи.
– Не забывай меня, пиши мне чаще. Ладно? Я закончу консерваторию, стану известным музыкантом, приеду в Грецию и заберу тебя обратно в Россию. Мы с тобой обязательно поженимся, заведем детей и будем жить долго и счастливо.
Девочка утвердительно затрясла головой. Больше ничего она сказать не успела.
– Подгородецкая, за тобой мама пришла! – раздался из глубины коридора голос дежурного воспитателя. Маша поцеловала Ивана в щеку и, всхлипывая, пошла на голос педагога. Ваня же, как вкопанный, продолжал стоять у подоконника. Затем побежал вдруг в актовый зал, сел за фортепиано и стал играть Сонату №9 Скрябина. Играл громко, самозабвенно, выплескивая наружу все свои боль, отчаяние, разочарование, глубину неутолимой печали. Услышав из библиотеки звуки пьесы, имеющей прозвище «Черная месса», Ольга Петровна вскочила на ноги и понеслась в актовый зал. Она поняла, что с сыном случилось что-то ужасное.
Узнав мать по походке и запаху, заплаканный Ванька бросил играть и едва слышно произнес:
– Мам, Машу увезли… В Грецию… Навсегда… Как мне жить дальше?
– Один мудрый человек сказал однажды: «Господи, дай мне силы принять то, что я не могу изменить. Дай мужество изменить то, что в моих силах, и дай мудрость отличить одно от другого», – обняла она мальчика. – Пока что, мы не можем изменить ход событий. Стало быть, должны их принять. Пойдем ко мне, попьем чаю с пряниками.
Наступил 2000-й год. Назвать его спокойным было трудно. Страна не успевала оправляться от потрясений: то жилой дом взорвется в Хабаровске, погребя под руинами его жителей, то произойдет серия терактов с использованием заминированных грузовиков – следствие Второй чеченской войны. То соберет свою кровавую жатву взрыв в московском метро, то потерпит катастрофу в Баренцевом море атомная подводная лодка «Курск», то загорится Останкинская телебашня… «Что вы хотите – високосный год, – разводил народ руками. – Видно, сильно мы нагрешили. Спасибо, что Боженька не послал нам землетрясение или второй Чернобыль!» Иван в это время учился в выпускном классе и собирался поступать на вокальное отделение Уралградской консерватории. А куда же еще? Вокал был главным увлечением Котельникова. Пение расслабляло его, помогало на время забыть обо всех неприятностях и поверить в лучшее. А причин для уныния у молодого человека хватало, это – страх не поступить в консерваторию, отсутствие вестей от Маши, которую он никак не мог забыть, но, в первую очередь, – стремительно ухудшающееся здоровье матери, которая трижды за последний год лежала в кардиологии.
Оно и понятно: Ольга Петровна много работала. Днем – библиотекарем, ночью – дежурным воспитателем. А что было делать? На оплату специализированных товаров (приборов, грифелей для письма по Брайлю, специальной бумаги, техники с говорящими функциями) средств не хватало. Цены на них были заоблачными. Опять же, перед поступлением в музыкальный вуз нужно было нанять двух репетиторов. Одного – по вокалу, работающего там же, в консерватории. Другого – по информатике, который помог бы Ивану в совершенстве овладеть компьютером. Да и сам этот компьютер нужно было непременно купить, ведь она, Ольга, уже не сможет, как в школьные годы, по три-четыре часа перед сном читать сыну учебники – по ночам ей нужно работать.
