МАнученская Катя, одетая в короткую брендовую юбку темного цвета и яркую тунику с большим вырезом и полусапожки Prada на высоченном каблуке, звеня множеством украшений, вертелась среди молодых людей, ведя себя словно мартовская кошка. Со стороны это выглядело ужасно неприятно, но девушка считала себя самой лучшей, которой позволено все. Избалованная деньгами родителей и молодыми людьми, она считала, что все должно быть только так, как хочет она. То, что не вписывалось в ее круг, Катя считала ненужным для существования.
И сейчас, поглядывая на стоящую одиноко Хадиджу, девушка решила посмеяться над ней. Повернувшись к новенькой, она крикнула:
– Эй, Ибрагимова… как там тебя, Худику… – тут Катя засмеялась, а с ней и ее друзья.
– Хадиджа, – спокойно поправила та.
– Ладно, как скажешь, – тут гламурная красавица подошла к мусульманке во главе своей свиты в лице Енисеева, Киселева, Зуброва и Яблоковой, которые желая получить бонус от своей «госпожи», всячески ей поддакивали, – вот скажи, ты так всегда будешь одеваться как с помойки?
– Я одеваюсь как требует закон Шариата.
– Слушай сюда. Россия не живет по твоему дебильному Шариату. Здесь люди одеваются нормально, понятно? Если хочешь носить свой мешок, езжай обратно в аул овец пасти, ты поняла?
– Но я так всегда хожу, – чуть не плача проговорила Хадиджа.
Вика, решив возвыситься в глазах Кати, сказала:
– А у тебя хоть есть нормальная одежда: топики, джинсики? Или ты даже спишь в этой хламиде?
Послышался дружный хохот. Хадиджа ответила:
– Да, я ношу топик и джинсы дома, а при чужих хожу только так. Мне нельзя показывать ничего, кроме лица и кистей рук.
– А ты хоть голову моешь, или душ тоже в платке принимаешь? – язвительно спросил Паша.
– Голову мою как все, у меня волосы ниже… пятой точки.
– Так и говори: задницы, а то: пятой точки. Культурная что ли такая? – прошипела Катя.
Тут раздался звонок на урок. Учительница истории Елена Семеновна, быстро семеня по коридору с журналом в руках, запыхавшись, сказала: «Детки, заходите в класс».
Все устремились на урок. Проходя мимо Хадиджи, Енисеев Андрей проговорил:
– Брови хоть выщипи, обезьяна.
Катя же, посмотрев на свитер мусульманки, заметила небольшую петельку и сказала:
– Ой, смотри, будь осторожна, тут петелька, – и дернула за петельку так, что свитер «пошел».
Хадиджа, последняя зайдя в класс, едва сдерживала слезы. Комок рыданий подступил к горлу, но девушка мужественно взяла себя в руки, боясь показать свою слабость.
Все уселись за парты. Учительница открыла журнал и спросила кого нет. Присутствовали все. Тогда она прошла к доске и сказала:
– Сегодня у нас новая тема по культурологии. Она называется философия Античной Греции. Скажите, какие ассоциации у вас возникают, когда вы слышите о Греции?
– Курорты, шубы, оливки, – проговорил Киселев Павел и весь класс дружно засмеялся.
– Киселев, выйди из класса, ты мешаешь вести урок! – крикнула впервые Елена Семеновна.
– Да я-то что? Вы спросили, я ответил.
– Я сказала: выйди из класса.
– Никуда я не пойду, – ответил парень и громко рассмеялся.
Учительница подошла к его парте и отобрала дневник, в котором написала замечание. Пашу это ни сколько не огорчило. Он всегда был главным весельчаком класса и потому решил сохранить свое достоинство. Он кратко поглядел в сторону Яблоковой Вики и подмигнул ей. Девушка слегка улыбнулась и ее щеки порозовели от смущения.
