– Ты, сосунок, рот прикрой. Я свои деньги сама зарабатываю, мне никто не помогает: ни ты, ни твой папа. И сейчас ты считаешь мои деньги, которые я трачу на нас с тобой. Еще раз такое повторится, я вообще прикрою тебе доступ даже к ста рублям, ты меня понял?
– Ладно, мам, остынь, не нужны мне твои деньги, – с этими словами Андрей кинул две тысячи рублей на пол.
Вероника Васильевна сначала оторопела, но затем, придя в себя, дала сыну пощёчину со словами: «Неблагодарный ты, такой же как и твой отец». После этого, взяв сумку, женщина пошла к входной двери, но у порога остановилась и обернулась. Андрей все еще смотрел вслед матери. Вероника Васильевна достала пять тысяч рублей и, положив рядом с телефоном, сказала:
– Это тебе. Но чтобы твоя выходка больше не повторилась.
– Спасибо, мам.
– Когда пойдете в кафе, позвони мне. Ладно?
– Зачем?
Я просто хочу знать, когда ты туда пойдешь и когда вернешься. Я же беспокоюсь о тебе.
– Хорошо, – с этими словами Андрей закрыл за матерью дверь, положил деньги себе в карман и вернулся на кухню, где стал смотреть в окно.
Он увидел свою мать, которая садилась в дорогую иномарку и сказал сам себе: «Денег нет, ага». Тут раздался звонок телефона. Андрей взял трубку и услышал голос Зуброва Николая.
– Привет, Колян… Да, я скоро приду… Деньги есть… Что?.. Нет, все хорошо… Жди. Пока.
Поставив тарелку в раковину, молодой человек надел куртку и вышел из дома. Через полчаса он был уже у своего друга, где его ждали еще Ефремов Саша со своим старшим братом Костей. Все вчетвером уселись за стол и выпили по бутылкт пива, затем дождавшись вечера, пошли с порт-кафе смотреть футбольный матч.
Поздно вечером вернулся отец Хадиджи, Рамзан Мурадович, среднего роста мужчина с небольшой щетиной. Сняв обувь, он обнял жену и поцеловал дочь в лоб со словами «Ассаляму-алейкум, мои дорогие». Затем прошел в ванную комнату и вымыл руки перед ужином. Все трое уселись за стол и, произнеся «Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного», принялись за еду. Брат Хадиджи редко ночевал с ними, так как вместе с друзьями снимал квартиру. Но сейчас раздался звонок в дверь. Хадиджа встала и пошла открывать гостю. На пороге стоял Мансур с тортом в руках. Он крепко обнял младшую сестру, а затем вместе с ней прошел на кухню. Насиба Алиевна положила в его тарелку плов и уже вчетвером семья принялась за ужин. После чая, когда Насиба вымыла посуду, все вместе пошли смотреть телевизор. Сидя на диване, Мансур наклонился над ухом Хадиджи и спросил:
– Тебя никто в кассе не обижает?
– Нет… нет, все хорошо, – проговорила девушка, стараясь держаться спокойнее.
– Если хоть кто-то слово против тебя скажет, ты мне расскажи, ясно? Я тогда с обидчиков три шкуры сдеру.
Манученская Катя вернулась домой ближе к десяти часов вечера с сумками в руках, где лежали ее недавно купленные вещи. Дверь открыла мама девушки, высокая стройная блондинка с волосами чуть выше лопаток, голубыми глазами, которая в свои сорок лет выглядела максимум на тридцать. Женщину хвали Наталья Сергеевна, она была бывшей моделью, у которой было много богатых любовников. Однажды, будучи двадцатилетней девушкой Наталья Сергеевна встретила своего будущего мужа, Александра Ивановича, красивого, высокого молодого человека с черными волосами и карими глазами. Он был тогда еще обычным студентом, но благодаря своему отцу, партийному работнику, имел хорошие связи. Молодые люди вскоре поженились. Через несколько лет родилась красавица-дочка, которую воспитывали словно принцессу. Наталья Сергеевна всегда возила дочку на модные показы, в салоны красоты, дорогие магазины и закрытые вечеринки. С самого раннего детства Катя привыкла жить в роскоши, так как ее папа очень богатый бизнесмен, зарабатывающий миллионы.
