– Оставь вязанку. Потом подберу.
– Ладно, Вася. Допру.
Вася шел сбоку, уголком глаза наблюдая за Иваном и вовремя подставляя плечо, когда Иван оступался. Поэтому они подошли к берегу последними: шкипер и Михалыч уже сматывали веревки, а Сергей сидел на своей ноше, опустив голову.
– Не ходи больше, Трофимыч, – сказал старик. – Отдышишься – тут попрыгай: сходни наладь, с катера все прими.
Иван кивнул: он понимал, что в этом деле не помощник. Выпростал из-под осоки веревку, сел рядом с Сергеем. Михалыч, шкипер и Вася уже скрылись в лесу: чавканье сапог постепенно замирало вдали. Иван закурил, протянул пачку Сергею.
– Живот что-то схватило, – виновато соврал Сергей.
– Иди на катер.
– Ничего. – Сергей встал. – Отпускает вроде.
Пошел назад, сматывая на ходу веревку. Хвост ее долго волочился сзади, подскакивая на кочках.
На подходе встретились Михалыч и Вася: с новыми ношами они шли к катеру. Михалыч разминулся молча, а Вася сказал:
– С дальнего конца копешки бери.
– Портянка сбилась. – Сергей поспешно и неуверенно улыбнулся. – Переобувался там…
Последние охапки несли уже в сумерках. Черные осины тревожно звенели по сторонам. Сергей шел последним, пропустив вперед Лиду и Пашу.
Почти в темноте перетаскали осоку на катер. Это были последние усилия: даже Вася перестал улыбаться. Иван накрыл старым брезентом сырую, остро пахнущую болотом кучу.
– Отдыхайте.
Они вповалку улеглись на брезенте, и Сергей сразу же провалился в полудремоту. Слышал, как застучал двигатель, как, отваливая, плавно качнулся катер и пошел вверх, натужно гудя мотором.
– Свалили! – выдохнул Вася. – Здорово это, когда своего достигнешь. Вроде уважение к себе самому поднимается.
– Дело вы для меня великое сделали, ребята, – тихо сказал старик. – Я за это…
– Ты нам за это покурить раздобудь, на том и сочтемся, – сказал Вася.
– Держи. – Сергей достал мятую пачку. – Не знаю, целы ли.
– Целые. Закуришь, Игнат Григорьич?
– Можно.
– Катер!.. – крикнул Михалыч.
Сзади нагонял катер. С палубы его кричали что-то, неслышное за шумом двигателя, махали фонарем.
Теперь уже все толпились возле рубки: колхозный катер вечерами патрулировал по реке.
– Плакала наша работка… – вздохнул Михалыч. – Ах ты господи, вот ведь не повезло, так не повезло…
И опять все замолчали, потому что молчал Иван, а ему одному принадлежало сейчас право решать. Но Иван упрямо держал максимальные обороты: катер дрожал как в лихорадке.
Справа открылся чуть видный в темноте пологий болотистый остров. Иван прижался вплотную к берегу: здесь течение было не таким сильным, но патрульный катер упорно шел в кильватере.
– Далеко? – спросил Иван, не оглядываясь.
– Метров триста, – сказал Вася. – Не уйдем, Трофимыч: у них и мотор посильнее, и катер не нагружен.
– Гаси топовые!.. – крикнул Иван.
Сергей щелкнул выключателем, погасли опознавательные фонари, и тут же Иван стремительно заложил катер вправо, уходя в протоку.
– Куда?.. – закричал шкипер. – Мель там, Иван! Мель!..
– Как крикну, все на левый борт, – сказал Иван, до рези в глазах всматриваясь в черную, заросшую камышом протоку. – Все – на один борт, поняли?
– Врежемся, Трофимыч, – сказал Вася. – Еще днище пропорешь.
– Все – на левый борт, как крикну, – повторил Иван. – Все – и бабы тоже. Готовьтесь. Только бы травы на винт не намотало…
Патруль чуть отстал: видно, капитан его не хотел рисковать в темноте, понимая, что все равно запер Ивана в ловушку.
