– Мы чуть-чуть посмотрим город и даже выпьем нормального кофе, а не то, что подают в местных кафешках.
Илья остановился у терминала покупки билетов, повернулся ко мне и смерил тяжелым взором.
– Спокойно приедем на вокзал и войдем в поезд, когда туристы разбредутся по своим местам.
– Не сказала, – проговорил он, обняв и шумно выдохнув мне в шею, – а надо было.
Мне стало чуть-чуть совестно за свой экспромт. Почему-то я забыла о том, что он путешествует вот так в первый раз и ни разу не вспомнила об этом, потому что он был таким уверенным в себе. До этого часа.
– Ну и где твой Фил? – осведомился Илья, когда мы вынырнули из метро и оказались на одной из улиц Парижа. – Он точно не забыл о нас?
В его голосе вновь послышались беспокойные нотки, но он слава Богу ни разу не распек меня за «неправильную» дружбу с ним. Француз по меркам русских мужчин вел себя чуть более распущено, чем того велели правила хорошего тона наших соотечественников.
– Точно, – проговорила я, посмеиваясь над его словами. – Для него это нормально.
Я огляделась по сторонам в поисках парковки автомобилей, не заглянув в переписку, но вспомнив о месте, где Фил обещал ждать нас.
– Нам туда.
Мы прошли немного, а я потянулась к смартфону, обуреваемая желанием выключить его к чертовой бабушке.
– Сейчас убавлю звук, – проговорила я, потянувшись к висящей на бедре сумке.
Родственники со всех сторон света не желали оставлять меня в покое и решили спросить, сказать, сообщить то, что было абсолютно неважным в данную минуту.
– Как тебе моя идея? – раздалось неподалеку с последующим восклицанием. – Николас!
Я забыла зачем достала смартфон, как только услышала это имя, содрогнулась и просто ткнула в экран, уговаривая себя перебороть непреодолимое желание повернуться и посмотреть на того, кому принадлежало этом имя. Оно было достаточно распространенным. Но только не в моей жизни. Никто не поверит, но среди моих знакомых нет ни одного Николая.
– Что за тон, милый?! – продолжила смеяться какая-то женщина. – Ты совершенно не слушаешь меня!
– Ты идешь? – поторопил Илья, оглянувшись на меня.
Я кивнула ему, а сама перенесла вес на пятку, чтобы крутануться на ней и посмотреть на того, кто находился за моей спиной.
– Посмотри куда он смотрит и все поймешь!
– Дать тебе платок, чтобы вытереть ему слюни?
Мое сердце билось, как сумасшедшее, когда я все-таки сделала то, что намеревалась сделать и увидела его.
Его!
Николас, как и я замер, глядя на меня.
То, что это был он в том не было никаких сомнений.
Он практически не изменился за эти три года только сменил классический костюм на джинсы и рубашку, но это шло ему, подчеркивало телосложение и рост, шло глазам.
Уже привычно он был окружен женщинами, смеющимися, красивыми, собственнически держащими его под руки.
Что-то случилось со временем. Оно растянулось, позволив разглядеть все, осознать, а также дать под дых.
Боль пришла не немедленно. Она настигала, неспеша, отравляла настоящее пониманием всего, что произошло со мной и заставляла задыхаться от рождающихся в груди рыданий.
– Наивная дура, – прошептала я себе, как и когда-то, не в силах удержать это признание в себе. – Какая же дура!
Оно заставило осознать, что все сделанное мной зря. Не стоило поддаваться слабости, любопытству и даже одержимости, поворачиваться к нему и вообще, хранить что-то в своей душе.
Замершее мгновение дало возможность вспомнить почему именно я ушла в тот день – Николас был и оставался подлым обманщиком, мерзавцем и козлом каких свет ни выдывал.
