Мы встретились с ней случайно четыре года назад и снова начали общаться.
И я думала, что она повзрослела, научилась ценить людей, а не деньги, но...
А тогда... Дядя Вася оказался классным мужиком, и я точно никогда не забуду всего, что он для меня сделал.
И да, дядя подарил мне отцовскую заботу и любовь, но все-таки говорить о том, что моя жизнь похожа на сказку — это надо иметь очень богатую фантазию. Потому что я и врагу не пожелаю остаться в столь юном возрасте без ласки мамы, сильного плеча папы, всепоглощающей заботы бабушки и самого лучшего на свете братика...
Не все в жизни измеряется деньгами.
— Ну да, конечно. Ты права. Вся моя жизнь, как сладкий пряник. Начиная с детства и по сей день. А я, тварь неблагодарная, все что-то выкобениваюсь. Ишь ты какая...
— Прости... Лис, ну извини, я правда не хотела. Это все алкоголь. Блин...
Я не стала разубеждать ее, что алкоголь всего лишь развязал подруге язык, дал возможность высказаться, вылить на меня всё, что она на самом деле думает, так сказать.
— Мне пора, наверное. Пойду Мишу разбужу.
— Да-да, конечно. Давай...
Расстались мы холодно, дежурно поцеловали друг друга в щеку на прощание, и я пообещала себе в следующий Юлькин приезд придумать какую-нибудь отмазку, чтобы не встречаться. Сегодняшний разговор слишком больно ударил по моему отношению к подруге и нашей дружбе вообще.
***
Мишка, как всегда, ничего не понял, то ли из-за слишком маленькой головы, в которой не помещалось ни одной толковой мысли, то ли еще из-за чего. Он только в очередной раз удивился, что так быстро и неожиданно отрубился и на этом успокоился.
У меня же весь хмель от обиды как рукой сняло, остались только злость и раздражение. Миша все никак не мог завести машину, осоловело закатывая маленькие глазки и я побоялась с ним ехать.
— Уж не заболел ли? — я сделала вид, что озабочена здоровьем бугая, а сама думала, как лучше поступить.
— Ага, наверное, — парень вовсю зевал и особо не соображал, что за руль в таком состоянии ему лучше не садиться.
— Давай я тебе такси вызову, а сама Паше позвоню. Он меня и заберет, идет?
Так мы и поступили.
Кудрявый плосконосый Паша-зверобой прискакал через десять минут и вначале мы забросили Мишу к нему, а затем уже отправились домой.
— Что с ним? — сердито буркнул Паша, которого я выдернула из дома.
— Не знаю, — пожала плечами и отвернулась к окну, — заболел, наверное.
— Ну-ну...
Я знала, что мужу обязательно доложат об этом, а он, не будучи дураком сложит два и два. И поймет, что я зачем-то усыпляла охранника. И что он там подумает, одним богам известно. Черта с два докажешь ведь, что я всего-то и хотела, чтобы парень не подслушивал наши разговоры.
Вертелецкого дома не оказалось, на мобильный он мне не звонил, и я немного расслабилась. В доме, кроме проживающих на первом этаже горничной и поварихи, были еще трое охранников, включая Пашу, который вышел не в свою смену и начальника охраны, неустанно бдящего за монитором, охватывающим всю территорию нашей усадьбы.
Да-да. Именно так — усадьбы. Огромное полуразрушенное поместье какого-то знатного вельможи Богдан выкупил лет десять назад и пять из них потратил на его восстановление. Дом получился красивым — три этажа, мансарды, чудесная, увитая плющом веранда... летний сад снаружи и зимний внутри. За год, что провела в этом доме, я, ни смотря ни на что, успела влюбиться в это место и оно было единственной отдушиной, заставляющей меня хоть как-то мириться со своим безрадостным существованием.
