Он снова мягко улыбнулся мне, как старой знакомой и о-о-чень доброжелательно спросил:
— Расскажите мне немного о ваших отношениях с мужем, есть ли у него враги, конкуренты например... ну все, что можете вспомнить.
— Нормальные у меня отношения с мужем, обычные. По крайней мере я не знаю никаких врагов. Но мой муж и не посвящает меня в свои рабочие дела. Вот вы, вы рассказываете жене о работе?
Ушаков усмехнулся и покачал головой.
— У меня нет жены. Но если бы она и была, то вы правы, вряд ли я бы обсуждал с ней работу.
Я согласно кивнула. Дмитрий Сергеевич что-то записал в своем блокноте.
— Ну хорошо, врагов вы не знаете. Дела с мужем не обсуждаете. А друзей?
Тут я запнулась, что, конечно же, не ускользнуло от его внимания. Эм... что же ему ответить? Что я не знаю ни одного приятеля Вертелецкого? Год сплю с ним, и ни разу не видела его знакомых? Ну кроме Макса и другой охраны.
Такая вот я жена получаюсь подозрительная, не знаю, с кем дружит мой муж. И дружит ли вообще...
К нам в дом никто, по крайней мере с дружескими визитами не приходил, мы тоже, кроме как на деловые встречи, да какие-то вечеринки никуда ни разу не ходили.
Я разозлилась на себя. Со своим гонором явно настроила следователя против себя и сейчас все мои слова он принимает явно не в мою пользу.
— Дмитрий Сергеевич, — я решила сменить тактику и попробовать если не подружиться с противным следаком, то, по крайней мере расположить его к себе.
— Да? Вы что-то вспомнили?
— Да... то есть нет...вы знаете... мы с мужем очень любим друг друга и поэтому не очень нуждаемся в каких-то там друзьях. С тех пор как мы поженились, Богдан перестал тусоваться с ними... у них другие интересы, ну вы понимаете...
Я многозначительно улыбнулась, так, чтобы у него и тени сомнений не возникло.
Дмитрий Сергеевич кивнул, тоже слегка улыбнувшись.
— Да, кажется, я понимаю, о чем вы. Дамы?
— Да... я довольно ревнивая, и мне не очень нравились некоторые его товарищи. Поэтому мы обычно проводим все вечера дома. Просто я не хотела говорить это всё посторонним, ну то, что я такая собственница. Но вам-то я могу признаться?
Ушаков внимательно посмотрел на меня, но я была так серьезна и так честно смотрела ему в глаза, что он молча кивнул.
Что я несу? Зачем? Что, если ему придет в голову проверить все, что я говорю? А ему придет, он же следак! И про наши взаимоотношения, и про Ладу, будь она неладна.
Но меня уже несло все дальше и дальше от берегов и краев я не видела.
— А хотите, оставайтесь на обед, мы с вами подробно обо всем поговорим?
Я показала Ушакову самую лучшую свою улыбку и, на мое удивление, Дмитрий Сергеевич смутился.
Ура, Алиса, это однозначно победа. Пусть и в локальном сражении, но победа.
— Да нет, что вы... у меня дел еще невпроворот.
— Ну и что? Неужели человеку и поесть нельзя? Соглашайтесь, Дмитрий Сергеевич, у нас сегодня повар расстарался — обещал что-то совершенно необыкновенное.
Ушаков собрал всю свою волю в кулак. Это было видно по его сомневающемуся лицу, но все-таки отказался.
А я возликовала, убив сразу двух зайцев. Ловко перевела тему и заодно намекнула, что мне пора за стол. А так как я вроде и его пригласила, Ушаков не смог оставаться столь же холодным и сдался. Пока сдался.
— Алиса Викторовна, я надеюсь, что если вы что-то вспомните...
— То я непременно сообщу вам, — закончила я за него, вложив с вои слова все возможное обаяние и дружелюбие.
