Лифт был стеклянным, а потому я с досадой заметила, какими все были черно-белыми, с десятого по четырнадцатый. Как я и предполагала, либо наложен запрет, либо в офисе Самойлова работают скучные-прескучные люди.
Тяжело вздохнула, когда лифт издал звуковой сигнал, оповещая об остановке, и начал раздвигать двери.
Занесла левую ногу для шага и тут же остановилась. Только с правой, иначе Виталий от меня места живого не оставит, с ним мне поможет лишь моя природная везучесть.
Наконец-то переступила порог лифта, наблюдая лишь за носками своих кед, словно контролировала, чтобы ноги в такой важный момент не подвели. И все так же, смотря в пол, я наткнулась взглядом на красные замшевые туфли-лодочки с закругленным носиком, на широком и высоком каблуке.
Настоящее произведение искусства. «Прада», они стоили не так уж и дорого в сравнении с другой брендовой обувью, но для меня сумма в пятьдесят тысяч была неподъемной, потому что треть зарабатываемых денег я тратила на обучение Евы. И ничуть об этом не жалела, моя девочка была достойна лучшего. А в эти туфли я хоть и была влюблена уже давно, но все же с легкостью без них обходилась.
Обладательница туфель кашлянула.
Кошмар какой!
Я же, как дура, пялилась на чьи-то туфли, чуть не роняя слюну, при этом загораживая проход в лифт.
Подняла голову и увидела высокую пожилую женщину с седым пучком волос на голове, в черном строгом платье и с красным замшевым клатчем.
Увидев сумочку женщины, я не смогла сдержать улыбку. Ну хоть кто-то в этой серой массе был ярко, изумительно, стильно и безупречно одет.
Женщина, поймав мою улыбку, тоже усмехнулась и продолжила прожигать оценивающим взглядом.
Интересно, сколько ей лет? Выглядела она прекрасно, но видно было, что возраст уже давно взял свое. Наверное, больше шестидесяти.
— Милочка, вы так и будете пялиться на предметы моего гардероба? Или все же отойдете с дороги? — строго произнесла женщина, изогнув левую бровь. Так знакомо, что что-то екнуло в груди.
— Простите, — стушевалась я, но так и не смогла подавить улыбку, — вы так ярко и эффектно смотритесь в этом сером окружении.
Это была не лесть, а констатация факта. Видимо, женщина это уловила, и ее внешность враз переменилась: на губах появилась теплая улыбка, а в глазах загорелся огонек азарта.
Она сделала шаг в мою сторону и тихо произнесла:
— Мне нравится ваш костюм, сочный цвет. Но вот обувь я бы заменила, — легко усмехнувшись, она обошла меня по кругу и, судя по всему, зашла в лифт.
Она была выше меня. Возможно, без каблуков мы бы сравнялись, но все же. Еще с юности я испытывала бессознательную тягу к высоким людям.
С одной институтской подругой именно на этой почве и сдружилась, подошла и спросила, какой у нее рост. Ведь стройная брюнетка тогда была в ботфортах на плоской подошве и ничуть не уступала мне в росте.
Кстати, это единственная подруга из моего родного города, с которой я по-прежнему поддерживала связь. Внезапно накатила грусть: я очень скучала по маме с папой, по моей Лене и еще по Ромке с Настей и их малышне.
— Вы записаны? — послышался визгливый голос с другого конца помещения.
Я выплыла из собственных мыслей, отгоняя непрошеную грусть, и направилась к стойке, за которой сидела, по всей видимости, секретарша. Или как там они называются.
— Нет, я к Виталию Сергеевичу, он… — на секунду застопорилась. Самойлов не говорил, что ждет меня, но девушка же этого не знала. — В курсе, — уверенно произнесла, растянув губы в доброжелательной улыбке.
