Читать онлайн Вероника Касс - Верни нашу дочь

1. Глава 1

Кто из нас не совершал ошибок? Пожалуй, каждый человек на этой Земле что-то в своей жизни однажды сделал не так. Но моя была самой страшной. И не прошло ни дня в моей жизни, чтобы я не сожалела о совершенном. Я отказалась от собственного ребенка. Еще в роддоме, даже не посмотрев на малышку тогда. Да, я была очень юна и глупа. Но это никак не могло послужить мне оправданием. 

Я одумалась. Практически сразу. Еще в роддоме. Но было уже поздно. Мне сказали, что моя девочка умерла, выдали справку, сказали номер захоронения. Общего захоронения.

Тогда я совершила вторую ошибку. Настолько отупела от боли, что не рассказала о случившемся никому. Мне было больно, я испугалась. Боялась рассказать всем о том, какая же я эгоистичная дрянь. Винила себя в произошедшем, если бы я была рядом… может, ничего и не случилось бы.

Мне тогда даже в голову не пришло, насколько все было странно и подозрительно. Возможно, обратись я тогда за помощью к мужу сестры, он разобрался бы во всем, понял бы… Но я предпочла утонуть в своем горе и отвращении к себе.

— У тебя есть десять минут, — раздалось сухое приветствие моего бывшего, и он плавно опустился на диванчик напротив меня. 

— Я и за пять управлюсь, — глухо проговорила, внимательно его рассматривая. Не замечая ничего нового. 

Он повзрослел. И уже давно. Нам невольно приходилось сталкиваться. Моя старшая сестра вышла замуж за его отца, а потому не желая того и мы с ним как бы породнились, только, напротив, стали еще дальше друг от друга.

— И? 

Рома сжал ладони в замок и положил руки на стол, всем своим видом показывая, что не собирается заказывать себе даже воды, хотя бы для приличия. Да, семь лет мы общались очень натянуто, а последние пару месяцев так и вовсе никак. У него скоро будет свадьба, а я… Я все еще не могла простить себя и… Сознаться.

Я на мгновение отвела взгляд, часто заморгав, прогоняя слезы, просящиеся сорваться с глаз. Больно прикусила щеку изнутри. Я должна решиться и все рассказать. Больше не важно, что обо мне все подумают. Сейчас, когда моей Машеньке нужна помощь, а мне больше не восемнадцать и я не обиженный подросток, лелеющий свое разбитое сердце, словно важнее него ничего нет на всем белом свете.

— У нас с тобой есть дочь, — непривычно спокойно проговорила я. Так долго репетировала, так долго представляла себе этот разговор, и вот… даже голос не сел, всего лишь немного дрогнул.

— Не понял… — Рома мотнул головой, а затем медленно наклонил голову к правому плечу.

— Я родила. Шесть лет назад. 

— Что значит родила? Кристина, ты что несешь? — взорвался Рома, зажмурившись и тут же потирая глаза. Словно стремился выдавить себе глазницы, лишь бы не видеть меня. — Я, конечно, был уверен, что ты не сможешь спокойно смотреть на мою свадьбу и обязательно что-нибудь устроишь, но… 

— Я отказалась от ребенка, — все так же тихо и спокойно перебила я его. Кто бы знал, как мне давалось это напускное спокойствие, этот механически размеренный тон. — В роддоме. И его сразу же усыновили.

Вдаваться в подробности о том, что это сделали обманом, я не стала. Не сейчас. Сейчас у меня практически не было времени.

— Ты что? — Рома открыл глаза и окатил меня настолько пренебрежительным взглядом, что сердце сжалось в комок и словно перестало стучать. Но я знала, что я заслужила. Все это я заслужила. — Ты сейчас серьезно? Ты… Ты. Ты! 

Рома хлопнул ладонью по столу так, что приборы, стоявшие на нем, задребезжали, а я вздрогнула и тут же ощутила сбегающую по щеке слезинку. Всего одну. Быстро ее смахнула, затем сглотнула вставший безразмерный ком в горле и уверенно посмотрела на Романа.

— Да, я. Дрянь, стерва, эгоистка. Но… ты и так это все обо мне всегда знал. Да и я сама знаю, Ром. Сейчас не об этом. 

— А о чем? Твою же… Кристин, ты совсем дура, что ли? Думаешь, так спокойно можешь заявиться и сказать, что у меня есть дочь, о которой я ни хрена не знал? 

— Маше нужна помощь, — тихо добавила я, а Рома замолчал. Отвернулся от меня, глядя словно в окно, хотя я знала, что на самом деле он смотрел просто в никуда. Он сжимал кулаки до побелевших костяшек, а его зубы грозили раскрошиться от того, как крепко он сдавил челюсть. 

— Ее зовут Маша? 

Скольников так и не вернул свой взгляд ко мне. Просто прикрыл глаза и шумно сглотнул, а я быстро разблокировала телефон и подтолкнула его к Роме. На заставке у меня была фотография Маши.

Рома дернулся  и тут же крепко схватил телефон.

— Это же… это. Я видел эту девочку на твоих фотографиях. Что ты опять задумала? — Рома прищурился настороженно, рассматривая меня, но все еще крепко сжимая мой телефон. Я же всего на мгновение улыбнулась. Рома, Рома. Мониторил мои социальные сети, раз видел фотографии Машеньки.

— Я всем говорила, что это моя крестница.

— Да, — кивнул Рома и уставился на меня злым взглядом. — Чего ты замолчала? 

— Так десять минут прошло, — пожала я плечами.

— Не доводи меня. С самого начала же так и знала, что такой разговор я точно не сумею оборвать. 

— Машу забрали сразу же, а мне сказали, что она умерла, — сглотнула я, но Рома словно даже не услышал моих слов.

— То есть ты все же одумалась, — хмыкнул он, теперь смотря на меня не просто зло, но и опять с отвращением.

— Я не такой монстр, как ты думаешь. Естественно, я и одумалась, и пожалела. Но все мы умные задним числом, да? 

— Что дальше? Давай коротко и по фактам.

— Два года назад я узнала, что она на самом деле жива и живет в другой семье.

На самом деле именно тогда я наконец-то плюнула на все и обратилась за помощью к Роминому отцу. 

— Тебе, должно быть, кто-то помог…

— Это неважно. Ты же просил по фактам. А по фактам…  Я вышла на них и… Это была прекрасная семья. Машенька была очень привязана к своей маме. А Лиза… — Я опять не сдержалась, и еще одна слезинка скатилась по моей щеке. — Лиза была чудесной матерью и прекрасным человеком.

— Была? 

— Да. Две недели назад она умерла. И теперь ее муж не пускает Машеньку ко мне. Маша его никогда не любила, боялась… и я тоже опасаюсь. Он… Он очень любил Лизу и, кажется, сейчас немного не в себе.

— А ты, значит, все это время с ней общалась? 

— Да. Лиза позволила мне… Я эти два года была рядом и видела, как счастлива Маша в их семье.

— Ну да. Переложила ответственность на других и жила сама по себе.

— Тебе не понять, — рявкнула я. — Маша считала Лизу своей мамой. Как я могла ее забрать у нее? 

— Дети в таком возрасте ничего не понимают. 

— Да ладно.  Это может стать глубокой травмой для них. Я один раз ее уже предала, я не могла и второй раз ее подвести, забрав у любимой мамы. Я для нее всего лишь тетя.    

— Сейчас что? Что ты хочешь от меня? 

— Чтобы ты признал свое отцовство по экспертизе и потребовал установления прав на нее. Лишив их Аркадия

— А ты? 

— Я могла бы тоже попробовать, но у меня получится лишь доказать, что я мать. А Аркадий так и останется ее отцом по документам. Они ее не усыновили, они подделали в роддоме документы, забрали ее, да… Но сейчас… сейчас трудно до всего этого докопаться. А я одна точно не смогу ее вернуть. А ты и… связи твоей семьи… Тем более ты скоро женишься, — я покачала головой, — у тебя будет полная семья. В отличие от Аркадия.

— То есть ты опять желаешь пристроить дочь в чужую семью? — рассмеялся он, а я зажмурилась, крепче сжимая колени и прикусывая щеку уже с другой стороны, опять до крови. 

Только вкус металла не отрезвляет, он, напротив, заставляет меня трястись еще сильнее. От боли, страха, злости на себя и собственную бестолковость и от страха за Машу.

— Я буду очень рада, если Маша сможет жить со мной. По закону. Но боюсь, что не справлюсь. Помоги, пожалуйста. Помоги ее вернуть. 

— Почему ты не попросила об этом отца? 

— Он меня и отправил к тебе. У меня уже подмоченная репутация, в отличие от тебя. Я отказалась от ребенка. Ты же просто о нем не знал. 

Рома молча поднялся, ножки диванчика заскрипели, царапая пол. А я подскочила следом и схватила Рому за руку.  

— Ей нельзя с ним оставаться. Это не пустые страхи, Ром. Я боюсь, что он ее… — Я замялась. — Она же девочка и одна с ним сейчас, а он пьет и … 

Рома стряхнул со своей мою руку, резко развернулся и больно схватил меня за скулы, сжимая их до боли. Он смотрел на меня так, словно препарировал, разрезал меня сейчас взглядом, попутно сдирая кожу и вытаскивая из меня все внутренние органы, лишь бы сделать мне все больнее и больнее. Как же в этот момент он меня ненавидел – в общем-то, не сильнее, чем я сама себя.

— Если я узнаю, что все это неправда, тебе будет еще хуже, чем если это окажется правдой, — проговорил Рома практически одними губами, но я прекрасно его услышала и прикрыла глаза, принимая его слова. Скольников же резко отпустил мое лицо, даже немного его оттолкнув. Наверное, все это он опять проделал с отвращением. Хорошо, что мои глаза были закрыты. 

Щеки тронуло легким порывом воздуха, и я поняла, что Роман ушел. Грузно опустилась обратно на диванчик и, прикрыв рот ладонью, пыталась сдержать всхлипы, которые уже перерастали в рыдания. Видимо, мой организм сам за себя решил, что теперь-то уж можно вдоволь наплакаться. И так держался ого-го сколько. 

Я быстро вытащила несколько салфеток, дергая их из вазочки одну за другой, и начала нервно промакивать лицо. Затем немного отдышалась и быстро набрала номер Скольникова-старшего.

— Да, Кристин.

— Я все ему рассказала, — вышло громче и писклявее, чем планировалось. Но чудо, что мой организм хоть как-то сейчас работал. 

— И? 

— Он ушел… 

— Он обязательно вернется. 

— Я знаю, — огрызнулась, всхлипнув, и быстро вытерла новую порцию слез. Я действительно прекрасно знала, что Рома вернется. Если не в скором времени обратно в кафе, то он нашел бы меня до вечера, только вечером в столице меня уже не будет. — Марк Всеволодович, теперь дело за вами. 

— Все готово. Ждем тебя. 

Я кивнула, словно мой собеседник мог меня слышать, и положила трубку. 

На самом деле до свадьбы Романа мне было до лампочки. Конечно, я не могла сказать так про самого Рому, но все же в данный момент в приоритете был не он, а Маша, которую я не видела с самых похорон. 

Тот идиот додумался потащить на кладбище ребенка. 

От злости слезы мигом испарились, и я быстро посмотрела на часы. У Ромы было еще двадцать минут. Дольше ждать я не буду. У меня был билет на самолет. Смяла использованные салфетки, попросила счет и вызвала такси. Когда время, которое я дала Роме, истекло, я резко поднялась, глубоко вдохнула, словно это могло мне как-то помочь, и пошла на улицу.

О смерти Елизаветы Максимовой я узнала через день после того, как это случилось. Из новостей. В офисе, конечно, сразу поднялась шумиха, я же поехала к ним домой. Тогда и узнала, что охране отдано наставление не пускать меня. Сначала я решила, что это некая месть Аркадия. Ведь он меня не переваривал. Поначалу я даже думала, что это была ревность к жене. 

Ведь никто не знал, из-за чего мы сблизились с Лизой. Сам Аркадий не имел даже малейшего представления о том, что Маша не их дочь. А Лиза всем представляла меня как знакомую, с которой лежала вместе на сохранении. 

Так оно и было. Мы две недели пролежали в одной палате. И родили в один день, хотя срок Лизы был на порядок меньше моего. Но о ее родах я тогда не узнала. Так же как и о том, что ее малыш появился на этот свет уже мертвым.