– Да. – От волнения голос звучал хрипло.
– Синьорина?
– Да. – Она с тревогой ожидала продолжения.
– Вас спрашивает джентльмен.
Анабель судорожно перевела дыхание. Это наверняка Петер, он уже получил ее открытку и понял скрытый смысл послания. Не зря девушка надеялась, что он поймет все сразу, – Петер всегда соображал быстро.
– Ах, да… мой кузен; скажите ему, что я сейчас спущусь.
Она внесла поднос с остатками завтрака в комнату, закрыла балконную дверь и почти слетела в вестибюль. Петер ждал ее в холле, выходящем на цветущую террасу.
Вестибюль казался огромным, с высоким потолком, с которого свешивались сверкающие люстры, чей свет отражался в плитах роскошного мраморного пола. В уютных нишах стояли глубокие белые диваны. Одна стена была полностью стеклянной, от пола до потолка. Через прозрачные белые занавеси, такие же, как у Анабель в комнате, виднелся сад, спускавшийся к озеру. Солнце наполняло всю комнату мягким светом. Петер вполоборота стоял у окна. Девушка остановилась, чтобы рассмотреть его получше, пока друг не успел ее заметить. Он не слишком сильно изменился с тех пор, когда они в последний раз виделись, хотя определенно стал более мужественным и выглядел старше. Петер по-прежнему оставался худощавым и стройным, резко выделялись высокие скулы, кожу покрыл темный загар, длинные черные волосы небрежными волнами спадали на плечи. Его нельзя назвать красавцем, а вот привлекательным – безусловно. Одет с элегантной небрежностью в безупречно скроенный, из дорогих, бледно-голубой летний костюм. Интересно, давно ли он стал позволять себе так одеваться?
Как будто почувствовав ее присутствие, молодой человек обернулся, глаза их встретились, и лица осветились улыбками.
– Ага, вот и ты! – произнес Петер, протягивая обе руки. Девушка бросилась в его объятия.
– Я так и знала: когда получишь открытку, ты поймешь, на что я намекаю.
– Конечно. – Он отстранился. Проницательный взгляд миндалевидных глаз остановился на лице Анабель: – Ты выглядишь не так ужасно, как я предполагал. Хорошо спала?
Она утвердительно кивнула, но, должно быть, в глазах ее промелькнула тень при воспоминании о ночном кошмаре, потому что Петер нахмурился.
Какие-то постояльцы вошли в вестибюль, бросая на парочку любопытствующие взгляды. Анабель открыла дверь в сад.
– Давай прогуляемся до озера. Ужасно хочется посмотреть на него поближе. Оно прекрасно, правда?
Девушка быстро спускалась по каменным ступенькам к озеру, Петер едва поспевал за ней.
– Ты расскажешь мне, что произошло?
Она остановилась на пристани, облокотилась на деревянные поручни. Взгляд Анабель был устремлен на городок, раскинувшийся на противоположном берегу.
– А что там? – спросила она, указывая рукой.
– Маленький прелестный городок, – ответил Петер, понимая, что Ан пытается избежать откровенного разговора.
– Туда стоит съездить?
– Там великолепные сады. Мы будем и дальше обсуждать пейзаж или ты мне все-таки наконец расскажешь, почему сбежала?
Девушка продолжала рассеянно смотреть на озеро и не отвечала. Петер вытащил из кармана сложенную газету и молча протянул ей. Нахмурившись, Анабель взглянула на название. Нервы ее напряглись до предела. Газета оказалась английской.
– На пятой странице, – подсказал Петер.
Дрожащими руками она перевернула страницы и увидела свое лицо на нечетком газетном снимке. Девушка не могла вспомнить, когда сделана фотография – они с Беном на театральной премьере. Ан лихорадочно пробежала глазами по строчкам. Заметка была короткой – автор выражал сочувствие Бену, брошенному невестой у алтаря.
