– Я помню, – улыбнулась Ан в ответ. – А знаешь, я тоже люблю свое дело. Мне жаль тех людей, которые не получают удовольствия от работы.
– А Бен Блатт получает удовольствие от своей?
Петер не позволил ей уйти в сторону от интересующей его темы. Девушка криво улыбнулась.
– Бен просто живет работой, у него редко когда бывает время для чего-то другого.
– И для тебя тоже, я так понимаю.
Анабель отвернулась и снова взглянула на озеро.
– Для меня он находил время. Когда вспоминал о моем существовании.
– И ты злилась из-за того, что не всегда вспоминал…
– Злилась? – Она опешила от такой неожиданной постановки вопроса. – Почему я должна злиться?
Но разве ее не обижало, что у Бена почти не было свободного времени и они виделись так редко? Хотя в то же время Анабель это устраивало, потому что она боялась, что Бен станет слишком близким для нее человеком. Слишком необходимым. Боялась и его, и себя.
– Почему я такая трусиха? – подумала девушка вслух. – Почему всегда всего боюсь?
– У него репутация жесткого парня, не так ли? – тихо проговорил Петер, внимательно вглядываясь в ее напряженное лицо.
Девушка отвернулась, сорвала с куста веточку и стала растирать листочки холодными пальцами, вдыхая пряный аромат растения.
– Ну, он очень удачливый. Мне кажется, многих удачливых людей можно назвать довольно жесткими.
Петер задумчиво кивнул.
– Он всего добивался сам, сам себя сделал? Мне показалось именно так, судя по нашему разговору.
– В двадцать лет получил в наследство от дяди маленькую строительную фирму и сумел поднять дело на сегодняшнюю высоту.
– Сколько ему сейчас?
– Тридцать шесть.
– Тебя не беспокоит разница в возрасте?
Анабель отрицательно покачала головой.
– Мне никогда не нравились ровесники, я предпочитаю мужчин постарше. – Девушка за-пнулась, поймав взгляд Петера, потом внезапно покраснела и быстро зашагала по дорожке. Другу пришлось ее догонять.
Через несколько мгновений он нарушил молчание:
– Но ведь ты же боишься Бена, правда?
– Его нельзя не бояться.
– Тогда, ради бога, объясни, почему ты согласилась выйти за него замуж?
– Не знаю, – простонала девушка и страдальчески сморщилась.
– Анабель, но ты ведь знала, на что шла? – Голос Петера звучал раздраженно, как будто он сердился на нее, и от этого стало еще хуже. Девушке всегда было не по себе от громких сцен, когда на нее смотрели обвиняющим взглядом, подозревали в чем-то. Слезы покатились из глаз.
– Я чувствовала себя… в безопасности… с ним… – прошептала она.
Петер секунду молчал.
– И что изменилось?
Анабель отвела глаза и не ответила.
Петер медленно произнес:
– Как я понимаю, он в тебя влюблен?
Ветер опять кинул ей в лицо длинную черную прядь волос, но в этот раз девушка не стала ее отбрасывать. Глаза были скрыты завесой волос, когда она прошептала:
– Я не знаю.
В голосе друга зазвенел металл:
– Ну ладно, прекрати! Не могла же ты не чувствовать, как он к тебе относится?
Она точно знала, что Бен хотел ее как женщину: это стало вполне очевидно, когда он потерял контроль над собой и пытался овладеть ею с таким пугающим жаром. Раньше жених никогда себя так не вел. Что же с ним случилось в ту ночь?
Но Анабель знала что. Она сама виновата!
Петер все больше мрачнел, наблюдая, как девушка меняется в лице.
– О господи, не переживай, все, может быть, не так плохо!
«Не так плохо?» – думала Анабель, глядя на залитые солнцем белые вершины гор и вспоминая свое состояние в тот последний вечер…
