– Ого, жесть, конечно. Ну, откуда брались припасы то понятно, из магазинов и складов естественно. А что вы сделали дальше? Поставили этого Кубу на место, договорились, убили или так сбежали?
Старик вновь потупился сквозь Алексея, как через призму времени.
– Мы тогда долго не знали, что делать… Никто не знал, что делать и что толком творится вокруг. Тяжело нам давались решения и тем более правильные. Да и не могли сделать практически ничего такого, что бы не привело к нашей же смерти, – старик, немного пригубив горький напиток и поморщившись, вновь погрузился в далекие воспоминания рассказывая о пережитом.
Раздался заводской звонок, это значило, что ночная смена закончилась и дневной пора идти, как бы того не хотелось на свои рабочие места и пахать так, чтоб тебя не сочли бесполезным балластом. Пока все собирались, Саня не отставал от Артема, вдохновленный своей новой идеей-фикс, военным переворотом на фабрике:
– Глянь какие шмотки я раздобыл у вояк за несколько консервов. Почти новенькие. Ведь пригодится, чтоб с трупов не снимать. Ты знал, что некоторые из них понимают наш язык?
– Кто? Трупы что ли? – с иронией выдал Артем.
– Та не, местные. Ну, в школе немногие, наверное, учили.
– А кого ты вояками называешь? Это же вооруженный сброд, который разбежится если их перестанут кормить. А перед тем, как разбежаться еще и нас перебьют потехи ради. Да и шмотки твои кстати наверняка с трупов и сняты были, глянь нет ли там дырок от пуль и бурых пятен крови, – Артем высказал свою точку зрения, даже не глядя в сторону Сани, обувая тяжелые рабочие боты на неоднократно зашитые носки.
– Да, поэтому будет все быстро и легко. Им все равно на кого работать, если кормят и платят. Может некоторые даже перейдут на нашу сторону. Я говорил с одним, если мы начнем, то он перекинется к нам и еще парочку уговорит.
– А ты с ними говорил до того, как менял тряпки на собачьи консервы или уже после? Можешь даже не отвечать, я все равно сделаю вид что тебя не знаю и не знал никогда.
– Да консервы сам даже не знаю с чем были, да и кто там помнит вкус настоящей тушенки из них? Сам, наверное, забыл уже? – Саня начал смеяться. – Эх, тушеночка, да с гречечкой, – на секунду оба ностальгируя задумались помнят ли они этот манящий вкус.
– Ты видел, чтоб эти наемные мудаки голодали? Нет? Я тоже не видел, дались им твои банки, им скорей ты нужен чтоб сдать и получить за тебя награду в виде бабы, бухла или повышения в должности.
– Да че ты такой нудный то? Душнила, все будет ок, епта.
– Сань, нет! Нам не надо переворот делать, а надо спетлять по-тихому с этого проклятого завода. Пока они спохватятся, то мы уже будем в целом дне пути галопа минимум. И валить домой, может там еще не все так печально как здесь. Даже если переворот удастся, в чем я лично сомневаюсь, то что ты с заводом будешь делать? Тоже в рабовладельцы подашься? Продукцию тулить кому будешь? Будешь ждать, когда тебя пристрелят в новом перевороте или когда приедет соседняя группировка, например из Брно или вообще из того, что когда-то называлось Словакией или Австрией?
– Что делать решим потом, а сначала надо этих вот скинуть. – Саня кивнул в сторону охраны. А в Брно и так не до какого-то Битеша, там несколько банд между собой воюют, азиаты с ромами, чехи с венграми, разделились по нацбандам и всем власти хочется. То союзничают, то каждый сам за себя. А еще полмиллиона трупаков бродит по улицам, пожирая заблудившихся потеряшек.
