Не уйдешь далеко, господи… Рассказы - страница 9

Юрочка докурил и вмял сигаретный огонек в землю. Кулибин и Пашка, не сговариваясь, посмотрели на часы.

– Ух, ты, – сказал Пашка. – Моя меня опять гасить будет.

Кулибин поднялся с перевернутого цинкового ведра, на котором сидел.

– Я тоже пойду.

Юрочка не двинулся с места.

– Счастливо, мужики, – тихо сказал он. – Я еще посижу.

Мужики уговаривать не стали. Видели, что в этот раз Юрочка сидит ровно. Значит, не загремит лицом в лопухи по пути домой, как бывало не раз. Не завалится, хотя и пил с ними наравне. Сам дорогу найдет, не потеряется. Да тут вон все рядом.

Виктор не сразу понял, что происходит. Его толкнули в спину раз, потом второй и что-то кричали. Стряхнув сон, он понял, что в комнате, где они с другом устроились на ночь, горит свет. Сел рывком на постели. Тут же зачесались глаза и он увидел, что вокруг полно дыма.

– Откуда дым-то? – тревожно спросил его Олег. – Горим, что-ли?!

Виктор попытался вдохнуть, закашлялся и, окончательно проснувшись, подорвался, бросившись к двери:

– Олег, машину отгоняй! Я своих проверю!

Он выскочил в коридор и понял, что дело совсем плохо. Удушливый дымовой туман плотно набился в коридор, дышать было почти невозможно, и Виктор пригнулся ниже к полу, – туда, где, как помнил откуда-то, есть шанс выжить. Пробираясь вперед, он думал только о том, что мать с отцом, возможно, спят, и еще не знают, что происходит. Где горит, откуда валит такая дымовуха, он не понял, попытался оглядеться, и вдруг нашел. Из-под широкой щели, что была под закрытой дверью, ведущей на террасу, виднелись рыжие танцующие пятна. Горело, без сомнения, там очень сильно, и по тихому треску, доносившемуся с терраски, Виктор понял, что доме самый настоящий пожар.

Двигаться надо было быстро. Слава богу, что комната родителей была через дверь, и он, схватившись за ручку, попытался ее открыть.

Заперто. Да не запирались они никогда!

На улице послышались крики и, кажется, рев мотора. Значит, Олег все же смог выбраться, и теперь спасал свою машину, которую на ночь загнал прямо к крыльцу дома.

– Мать! – закричал Виктор и закашлялся, пытаясь выбить плечом дверь. – Мать! Пап! Эээээй!

Проклиная построенный на совесть дом, он ломился в родительскую спальню, уже не чувствуя боли в плече. Из глаз градом катились слезы. Отступив на шаг, он попытался выбить дверь ногой.

У него получилось. Сразу оценил, что сюда страшный дым со всей своей силой еще не добрался – в воздухе пахло гарью, видно было плохо, но тут еще был не тот ад, который творился в коридоре. Виктор быстро прикрыл дверь и бросился к кровати родителей.

Ему удалось их успокоить. Хотя бы для начала. Быстро открыв окно, он крикнул в ночь, надеясь, что снаружи уже кто-то есть, и вскоре подбежавшие люди подволокли снаружи к стене дома перевернутую старую ржавую бочку, в которую собиралась дождевая вода, и на которую первой ступила из окна мать. Передав ее в руки соседей, Виктор повернулся к отцу. Дрожащий, старый человек в белой майке и синих сатиновых трусах, он вцепился сыну в руку:

– А ты?

– Давай, пап, – недовольно скомандовал Виктор. – Я следом.

Он помог отцу взобраться на подоконник. С улицы вверх тянулись несколько рук.

– Давай, Егор Данилыч! – с ободряющим смешком донеслось до перепуганного пожилого мужчины из темноты. Лица было не разобрать. – Примем как роды у Девы Марии! Хоть пожар, хоть Пришествие, все одно – мальчик.