Яр окинул взглядом сначала Янку, затем скорчившегося у её ног мужчину.
— Этого убрать! — приказал он, кивнул на Серова, и тут же из-за его спины появились Иван и ещё один амбал. Серова скрутили и вывели прочь, а Яр остался стоять неподвижно, глядя на Яну.
— Ярик, я тут одну штуку нашла… — Янка извлекла из стола кассету и показала ему. – Я не успела посмотреть, но мне кажется, это интересно.
Яр отобрал у неё кассету и тоже прочитал, беззвучно шевеля губами: «Аня». Повернулся и крикнул охранникам:
— Квартиру обыскать.
Он схватил Янку за плечо так, что пальцы впились в тело, как клешни, и подтолкнул к двери.
На лестничной клетке обнаружилось ещё двое ребят в кожанках, но Яр дал им отмашку оставаться на месте.
Уже садясь в лифт, Янка услышала сдавленный мат и звуки ударов, обернулась посмотреть, что происходит в квартире, но ничего не смогла разглядеть.
А едва двери закрылись, Яр толкнул её к стене, и Янка неприятно ударилась затылком, а затем, выждав ещё пару секунд, ударил по кнопке принудительной остановки.
— Ты что творишь?! – прошипел он, знакомо пришпиливая Янку к стене взглядом и довершая дело двумя руками, поставленными по обе стороны от её головы.
Янка сглотнула.
— Я тебе помочь хотела. Компромат найти. Ярик, я бы не стала с ним спать…
— Да какое, к чёрту, спать?! – рявкнул Яр так, что услышали все семь этажей, и тут же понизил голос. – Он таких, как ты, убивает десятками, идиотка! — Ты волновался? – спросила Янка осторожно, и это предположение почему-то взбесило Яра так, как не бесил даже сам факт самовольной поездки к чёрту на рога. Чтобы найти это место, пришлось избить бармена и опросить всех, кто видел, как Янка выходила во двор. К тому же Тук ещё не говорил с ореховскими, и Яр сильно рисковал, затевая этот конфликт. Но если до этой секунды он ещё надеялся спокойно поговорить, то теперь тормоза сорвало окончательно, а следом за тормозами оказались сорваны трусики Янки, которая, едва ощутив внезапную атаку, почему-то залепетала: «Я с ним не спал!»
Яру было плевать – на самом деле плевать. Пока он ехал сюда, в дом на самой окраине Москвы, он трижды думал, что у него не выдержит сердце, и теперь кто-то должен был за это ответить.
Он вздернул Янку под колени, закинул щиколотки себе пояс, и та, видимо, инстинктивно, тут же обхватила Яра руками вокруг шеи. Нога тут же заныла от непривычного веса, но Яр только снова прислонил Янку спиной к стене, кое-как извернувшись, расстегнул брюки и вошёл.
Янка поскуливала и вжималась в Яра как могла. Ей было больно – Яр чувствовал это и в эти секунды как никогда хотел этой боли, хотел, чтобы Янка поняла… поняла что-то. Яр не знал, что именно та должна понять. Ногти Янки скребли шею Яра, разрывая кожу до крови, но Яру было плевать на эту маленькую месть и на собственную боль, потому что испуганная и не ждавшая подобного вторжения Янка была сухой и невозможно узкой. Удовольствия не было вообще, когда он излился внутрь напряжённого тела, только чуть прояснилось в голове.
Янка продолжала судорожно сжимать его за плечи, и, положившись на эти болезненные объятия, Яр осторожно вышел и помог ей встать на ноги. Поднёс руку к глазам и увидел кровь. Яр даже и не знал толком, чья. Пачкая платье, прижал Янку ещё плотней к себе и зашептал в оказавшееся совсем рядом ухо:
— Яна, никогда не делай так. Ты же не знаешь, кто он такой. Зачем тебя сюда понесло? Я бы и так узнал, что он за человек, и никогда бы тебя ему не отдал. Понимаешь ты это?
