— Когда тебе в голову в первый раз пришло это дерьмо?
Яр задумался, пытаясь вспомнить.
— Весной. В марте или в феврале.
— В марте, — Яна, напротив, похолодела. — Я тогда ещё даже
не начала писать. посылать… да? Но ты же не немой! Мог бы мне сказать! Мог бы
позвонить! У вас там был телефон?
— Был, — Яр рассеяно кивнул. — Как раз в марте мне и сломали
телефон.
— Ну всё равно…
— Я бы не стал звонить, Яна, — Яр наконец посмотрел на неё.
— Зачем?
— Я бы пришла…
— И что?
Яна покачала головой, продолжая непонимающе смотреть на него.
— Если бы ты только сказал, Яр… — наконец выдавила она.
— Сказал что? — Яр тоже начинал свирепеть. — Что меня… что
я… Стал… петухом?
— Яр, заткнись!
Яр вскочил, встряхивая её с себя. Слабость прошла мгновенно, и если бы
дверь не была заперта, он бы вылетел во двор — нужно было срочно остаться
одному, срочно подышать.
Он всё равно метнулся туда и только потом вспомнил про дверь, но было уже
поздно — Яна толкнула его, разворачивая к себе лицом, и до боли впилась
пальцами в плечи.
Оба тяжело дышали. Оба смотрели зло.
— Яр, мне всё равно, — сказала наконец Яна. Поймала его затылок и
заставила чуть наклониться, так чтобы они прижимались друг к другу лбом.
— Я просто хочу, чтобы у тебя всё было хорошо.
Яр покачал головой. Потом поднял руки и обхватил Яну так, как та видела по
ночам — окружая со всех сторон.
— Я не хочу, чтобы ты об этом знала, — упрямо произнёс Яр.
Яна молчала какое-то время, не зная, что ответить, чтобы разорвать этот
замкнутый круг, а затем произнесла:
— Так не бывает. Ты не можешь вечно меня не пускать.
— Могу.
Яна не смогла подавить злой смешок.
— А если бы я послушалась, а, Яр?
— Ты бы сейчас фотографировала какое-то чмо. А через пару месяцев с
ним переспала.
Яна отстранилась и внимательно посмотрела ему в глаза.
— Ты правда думаешь, что я бы смогла? Зная, что ты… что больше нет
тебя?
Яр молчал.
— Ты и правда дурак.
Яна какое-то время колебалась, раздумывая, не высвободиться ли ей из Яровых
рук, но в объятиях Яра было тепло — не в пример тому, что творилось
вокруг. И она слишком долго о них мечтала.
— Можешь не быть со мной, — произнесла она. — В общем-то, я
тоже не уверена, что хочу начинать всё опять. Но давай договоримся, что ты
больше не будешь умирать.
Яр внимательно посмотрел на неё. Не то чтобы он думал повторить. Он вообще
пока не думал ничего. Но, представив снова одинокие вечера, полные
мыслей — всё равно где, в респектабельном офисе или в развалившейся избе,
подумал, что не хочет, чтобы это длилось ещё десять, двадцать, тридцать лет.
— Разберёмся, — сказал он.
Яна кивнула.
— Пошли спать, — попросила она. — Только теперь давай на
кровать, и так уже ноет всё.
Они легли, не раздеваясь и не сговариваясь, на один топчан, хотя всего их
было два, на всякий случай объяснив это тем, что здесь слишком холодно по
ночам.
Яна уснула довольно быстро, уткнувшись в плечо Яру лицом, а Яр в итоге
почти что не спал. Только думал, вспоминал и прижимал её к себе рукой, как
единственное средство отогнать подступающий со всех сторон кошмар.
