Опустив ладонь, она как бы обняла щёку Яра рукой, делая это маленькое прикосновение тесней.
Ей показалось, что под ресницами Яра блеснули в темноте зрачки, но была ли это реальность или наваждение, сказать она не могла.
Яна всё-таки не удержалась. Чувствуя, что иначе так и не уйдёт, она наклонилась и легко коснулась губами Яриковых губ. Потом резко встала и пошла прочь.
Закрыть дверь и вернуть ключ удалось легко, но остаток ночи она так и не смогла уснуть. Сидела, смотрела в окно и думала, что делать теперь, и как скоро Марата найдут.
Тук стоял, прислонившись спиной к пористой стене барака, в тени, в небольшом закутке, образованном двумя зданиями, и курил.
Яна не могла даже курить. Ночью она так и не уснула — между тем, что она видела позавчера, и тем, что видела прошлым вечером, разница была слишком велика.
Яр двухдневной давности был вымотан, но держался твёрдо.
Вчерашний Яр сделал то, что — насколько Яна знала этого человека, Яр не мог бы сделать вообще.
— Чёрт его знает что, — сказал он, завершая очередной круг. — Тук, ну не молчи.
Тук пожал плечами.
— Надо его забирать, — произнесла Яна в который раз за их долгий, но почти односторонний разговор.
— Куда ты его будешь забирать? — ответил наконец Тук. — На первом же кордоне спалитесь без ксивы.
— В Сибирь, — твёрдо ответила Яна — эта часть плана сложилась у неё в голове сама собой, — на родину к нему. Ты думаешь, там паспорт спрашивает много кто?
— И что вы делать будете там?
— У меня… у Ярика там дом. В общем, у нас.
Во взгляде Тука промелькнула насмешка.
— И долго ты там продержишься? Без канализации и горячей воды? И что потом?
— Да похрен что! — Яна остановилась наконец, зло глядя ему в глаза. — Сейчас просто надо его забрать. Ты не понимаешь. Ты не видел, что…
— Что он синий весь? — передразнил Тук. Это он тоже слышал уже в третий раз. — И куда ты его такого синего повезёшь? Ему в больницу надо и переливание, или я не знаю что… Они ему тут сдохнуть не дадут, это нехилый для зоны косяк. Ты, кстати, зря вот это затеяла всё, — Тук обвёл её рукой, — лучше бы явилась к ним как журналистка. Их бы там перетряхнуло так, что тут же бы вспомнился устав.
Яна дёрнула губой.
— Я бы тогда вообще… вообще ничего не узнала. А как журналистка я могу и так, толку с того? Он не дождётся, можешь ты понять? Они сейчас выдержат, как положено, три дня и сунут его на этап. Типа по дороге вскрылся, не знаем ничего.
Тук затянулся и выпустил в воздух перед собой струю чёрного дыма — в очередной раз.
— Слушай, — Яна вплотную подошла к нему и замерла так близко, что Тук чувствовал её дыхание на своём лице. — Я всё продумала. У них там есть производство — делают всякую мебель и прочее барахло. Сегодня-завтра как раз заканчивают диван. Его повезут какой-то шишке из МВД. Диван — раскладной. А внутри — ничего.
Тук терпеливо смотрел на неё.
— Ну! — не выдержала Яна.
— Всё… Это, блядь, всё?
— Всё! Что тебе ещё?
Тук опять втянул в себя порцию табака и покачал головой.
— Ну, допустим, шофёра я подменю. Как ты Ярика до цеха доведёшь?
— Я разберусь!
— Допустим, ок. Куда потом? Нужны документы, врач.
— Тук, его нельзя там оставлять…
Тук тихонько взвыл и прикрыл глаза рукой.
— Идиотка, — констатировал он. — Думать надо головой. Вон, Марата твоего, самое позднее к вечеру найдут. И что потом?
— Значит, надо до вечера сделать всё!
— Да ты тупо Яра не донесёшь!
