Но как бы не прекрасен был лес, всё равно хотелось обернуться и убедиться ещё раз, что рядом с ним в самом деле Яна.
Он опять запрокинул голову и посмотрел Яне в глаза.
– Зачем ты пришла?
Теперь уже Яна отвернулась от него, только сильнее сжала пальцы у Яра на животе.
– Я тебе сказал…
– Ты идиот… – Яна зажмурилась, стараясь проглотить подступившие слёзы. Наклонилась и зарылась носом в волосы Яра – короткие, но всё же отросшие уже чуть-чуть. – Не спрашивай об этом больше, хорошо? Хочешь – чтобы я ушла, я уйду потом. Просто давай куда-нибудь тебя довезём.
Яр кивнул. Разговор в самом деле лучше было отложить на потом. И потому, что сейчас ссориться не было смысла, и потому, что не хотелось омрачать это утро и эту свежесть мыслями о том, что будет «потом» – и есть ли вообще это «потом».
Он чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее, и накрыл руку Яны своей рукой. Та дрогнула на секунду, а затем Яна перевернула кисть и сцепила свои пальцы с его пальцами в замок – все, кроме одного.
– Прости меня, – тихо произнёс Яр, сжимая её руку в своей. Он не был уверен, что Яна поняла, за что.
Яна ответила так же тихо:
– Забей.
Ярик всё ещё передвигался с трудом, а у Яны помимо её собственного небольшого набора личных вещей, оказавшегося теперь на дне украденного рюкзака, висели на плечах ещё несколько килограмм провианта, оставленного Туком – запас еды на несколько дней, спички, вода, немного курева.
Ярик видел, что Яна еле идёт, и старался не слишком налегать на подставленное ему плечо. Было стыдно до красных щёк – от того, что он ничем не может помочь, но поделать Яр не мог ничего.
В результате они останавливались едва ли не поминутно, стояли, привалившись спинами к стволу дерева плечом к плечу, и поддерживали друг друга – без особого, впрочем, успеха, потому что каждый едва стоял.
Дорога, которая по расчетам Тука должна была занять часа три, на деле заняла весь день, но к вечеру они всё-таки увидели почерневшие остовы опустевших домов.
– Почему крайний? – спросил Яр, больше чтобы что-нибудь спросить, чем потому, что интересовался этим всерьёз. На его взгляд все дома были абсолютно равноценны – во всех дворах стояло запустение, во многих покосились некогда аккуратные крылечки, а перила, там, где они не были выкрашены облупившейся теперь краской, почернели от дождей.
– Хер его знает, – честно сказала Яна, – пошли.
Последние несколько часов она двигалась вперёд на одном только упрямстве, на желании рухнуть на горизонтальную поверхность как можно скорей.
Нужный дом оказался заперт на ржавый висячий замок, и Яна, привалившись спиной к подпиравшей козырёк колонне, рассмеялась в голос.
– Финиш, – оповестила она. – Приползли.
Яр не сказал ничего. Оттолкнулся от парапета и медленно, опираясь рукой о стену, двинулся вокруг дома.
– Сюда! – услышала через некоторое время Яна. – Сумки брось, я потом дотащу.
Сумки Яна бросать не стала. Всё так же на голом упрямстве закинула назад за плечо и, пошатываясь, двинулась на звук.
Яр стоял перед большим окном с наполовину выбитым стеклом.
– Пролезешь? – спросил он.
Яна пожала плечами.
– Я-то пролезу, а ты?
– Отопрёшь изнутри.
Яна кивнула и снова принялась сбрасывать сумки на землю.
Дырка всё же была слишком мала, и, пробираясь через неё, она основательно разодрала штаны, а заодно и коленку в кровь. Яна выругалась, но больше ничего не сказала.
Внутри дома было темно. Мебель выглядела запылившейся и поношенной, но довольно крепкой.
