От одних планов на день моё лицо мрачнеет, все получится. С ним ничего не случится. Я не дам повода. Ветров ничего не сделает.
– Котова, блядь! – яростно орёт Ярослав и выбивает дверь в ванну.
Просто выбивает ногой, влетая и вставая прямо напротив меня, через стекло душевой. У меня ещё треск в ушах не стих и прошлый его крик, ещё сердце, прыгнувшее к горлу, на место не вернулось, дыхание от испуга не успело нормализоваться, как он рявкает, вылупив глаза и сжав кулаки:
– Влад в больнице!
В груди лопается последняя ниточка, на которой держалось сердце. Оно ухает вниз, давление подскакивает и перед глазами начинает темнеть. Руки опускаются вдоль тела, мочалка выскальзывает, оставляя на ноге след из пены, который тут же смывают крупные капли, падающие как будто с потолка. Все тело окутывает невероятная слабость. В мыслях одна и та же фраза крутится, сказанная, чтобы оттолкнуть Покровского на время.
Мы прощаемся.
Прощаемся…
Стою с тахикардией и открытым ртом, в который заливается вода и не могу даже заорать с безысходности.
Боже, что я натворила?.. Почему поддалась искушению? Как я могла так беспечно отнестись к прямым угрозам? С чего я вдруг решила, что могу сама управлять своей судьбой? Что могу всех перехитрить…
Во взгляде Ярослава лютая ненависть и я могу лишь поддержать его в этом. Я ненавижу себя. Я себя презираю. Я ничтожна и слаба. Глупа. И променяла два часа вместе на возможность провести с любимым всю оставшуюся жизнь.
– Кошка, – Ярослав немного смягчается, но по-прежнему хмурится. Ищет взглядом банный халат, кое-как прикрывает болтающуюся на нижних петлях дверь, снимает с крючка полотенце и делает шаг к стеклу. – Выходи, обсудим. Погорячился, – спокойным голосом уже.
Или мне так за звоном в ушах кажется. Монотонный звук, зудящий, постепенно наращивающий громкость, вытесняет все прочие. Лицо Турова за чёрной рябью уже едва различаю. Но ещё соображаю. Осознаю, что вот-вот упаду в обморок. Понимаю, что мне нужно сесть, нужно сделать так, чтобы ноги оказались повыше, тогда кровь снова прильет к мозгу и я не отключусь, но тело свое я уже не чувствую и, как следствие, не контролирую.
Последнее, что помню – как Ярослав выругался и дёрнулся в мою сторону. И как накрыло необходимым в те минуты забвением.
9. Глава 9
Вера
– Ну, хоть жену голой увидел, – пытается острить Ярослав, осторожно приподнимая мою голову и перекладывая на свои колени.
Ещё мало что соображаю, сознание путается, но ноги свожу и пытаюсь одной рукой прикрыть грудь. Неловкость – единственное, что ощущаю в первые секунды.
– Не разбила, – выдыхает с облегчением. – Кошка, прости. Забыл, какая ты нежная.
– Влад, – хриплю чужим голосом.
– Да нормально всё, просто напугать хотел.
– Получилось… – шепчу и прикрываю глаза.
– Давай-ка замотаем тебя во что-нибудь… у меня бабы уже чёрте сколько не было, – ворчит чуть слышно, снова устраивает мою голову на плитке и поднимается. – Он легко отделался. Из очевидного – разбитая голова и сломанная рука. Обследуют.
Накрывает полотенцем и помогает обмотаться им.
– Как это произошло? – неловко сажусь и проскальзываю попой по полу, поближе к стене. Прислоняюсь и выдыхаю.
– Авария. Влетел какой-то черт на шестерке прямо в бочину со стороны водителя. И рука бы цела осталась, если бы в задний карман за мобилой не полез в самый неудачный момент.
– Думаешь, не случайность?
– Уверен. Ветров предупреждал, а в совпадения я не верю. Но не подкопаешься, вроде как Влад выезжал неаккуратно на главную, отвлекся. Водитель, следующий по прямой, не успел сориентироваться. Верка, блядь, пристегну тебя, никакой выдержки! – снова злится, смотрит грозно.
