– Хочешь вернуться обратно? – спрашивает он хрипло, обдавая дыханием и слабым запахом одеколона вперемешку с запахом тела.
– Нет, – я качаю головой, видя свой силуэт в его глазах. – Нет!..
Меня напугал его резкий жест, как и предложение. Перед глазами встала коробка контейнера, диванчик из матрасов и чертова бутылка с рыжей пеной у стены. Второго шанса сбежать у меня попросту не будет, но…
– Тогда к чему этот разговор о морали?
– Хочу, чтобы вы отпустили меня, – признаюсь я просто.
Я знаю, как это звучит – наивно, но я не могу не сказать этого, потому что новая реальность не желает укладываться в моей голове. Мое существо не желает верить, что люди способны на это и не понимают, что так нельзя. Нельзя!
– Или сказали чего хотите от меня.
Я должна задать этот вопрос, хоть и догадываюсь об ответе. Он сам сказал, чего не делает, чтобы переспать с женщиной. Перед этим он попытался познакомиться со мной и получить секс добровольно. Теперь я нахожусь в его доме, спальни, кровати… Тут не надо быть гением, чтобы понять, что к чему. Это мерзко и похоже на добровольное изнасилование. Такой вот горький оксюморон.
– Если ты слышала все, то ты в курсе, что за домом следят люди твоего бывшего хозяина.
Последняя фраза выводит меня из равновесия настолько, что подскакиваю на месте и не даю договорить.
– Как вас зовут?! – потребовала я, встав перед ним на кровати. – Отвечайте!
– Седжио Коста, – отвечает он, поднимая взгляд на меня и выпрямляясь.
Делает он это слишком медленно и вновь «трогает» меня, как будто игнорируя футболку и проводя линию по животу, в ложбинке между грудями и ямке между ключицами. Неторопливо и горячо. Так как будто делает это не взглядом, а руками. Я дергаюсь в сторону, только бы прогнать эти ощущения, встречаюсь с ним глазами, отмечая, что они изменились, сделав из него хищника. Зрачок занял большую их часть, взяв в фокус меня.
– У меня нет хозяина, Седжио Коста, – говорю я, прогнав ощущение этого странного контакта. – Я родилась и умру свободным человеком.
Я запинаюсь, произнося его имя. Мне кажется, что я уже где-то слышала его или читала о нем.
– Не выйдет, Дарина, – произносит он, протянув ко мне руку. – Я купил тебя за миллион семьсот пятьдесят тысяч евро и теперь ты моя.
Мне страшно от того с каким спокойствием и обыденностью он произносит этот кошмар. Меня пугает собственная реакция на него и столь скорое наступление стокгольмского синдрома.
– Вы хоть сами слышите себя?
Я отмахиваюсь от его руки и пальцев, что попытались провести по моей щеке и губам.
– Это знает Сантьяго Диаш, по кличке Яг, – продолжает он оборванную фразу, словно не заметив моего выпада. – Его люди привезли тебя в порт, а теперь прячутся в окрестностях моего дома, дожидаясь, когда ты выскользнешь из него.
– Зачем?
Наверное, это очевидно, но не для меня.
– Чтобы перепродать еще раз.
– Вам?
– Не обязательно.
Я пытаюсь понять логику чудовищ, рассматривая расстегнутый ворот его сорочки, загорелую грудь, гладко выбритую шею и дрогнувший кадык.
– Если за тебя уже уплачены такие деньги значит он может получить гораздо большие, выставив тебя на торги, – подсказывает мужчина рядом, все-таки дотрагиваясь до меня, – как делает это обычно с самыми хорошенькими из своего товара.
Я вздрогнула от прозвучавшего комплимента и сеньор Седжио убрал свою руку.
– Только с тобой ему точно известно, что он не прогадает и продаст по бросовой цене на каком-нибудь из рынков Африки.
