Я вспомнила слова Каира о Мавритании и Алжире.
– Бросовой цене?
– Четыреста-пятьсот долларов за человека, чем южнее, тем дешевле.
– Он не боится разозлить вас? Вы же не лопушок-миллионер, совершивший необдуманную покупку?
Он усмехается и теперь смотрит на меня совершенно обычным взглядом, который я увидела пару часов тому назад в салоне его автомобиля.
– Нет, ведь, если ты сбежишь, то значит, что ты снова станешь сама по себе.
– А там куда вы собрались ехать? – спрашиваю я, стараясь не покраснеть при этом. – Что будет там?
Говорят, с волками жить по волчьи выть, то есть не стесняться с мерзавцами и негодяями, признаваясь в пороках. Но я ведь не волк. Да? Мне стыдно за поступок и за то как я его совершила, подобно ребенку, наблюдающему за взрослыми.
– Там, куда бы ты ни пошла все будут знать, что ты моя, – говорит сеньор Седжио, приподнимая мое лицо за подбородок и вынуждая смотреть на себя. – Подумай и реши, что для тебя милее.
Он оставляет меня одну, чтобы я могла поразмышлять и решить что-то для себя. Тут все очевидно, но я не могу избавиться от ощущения, что это ловушка в ловушке.
– Только просьба: скажи мне об этом, чтобы я не гонял ребят понапрасну.
4. Глава 4
Глава 4
Он оставил меня одну, предоставив помучаться выбором в одиночестве. Хотя, он в такой патовой ситуации, казалось бы, был очевиден. Но я не спешила спускаться, бежать за этим человеком и кричать: согласная я и вся ваша навеки!
Нет.
Мне не просто претила та роль, которая выпала на мою долю. Я тревожилась, потому что все никак не могла ухватить какую-то плавающую на поверхности мысль.
«Всегда есть третье решение, дочка, – прозвучало в голове голосом отца – и обычно оно самое трудное.»
Папа… Я представить не могу, что он сделает, когда узнает. Вряд ли, он, воспитанный в строгих правилах патриархата отнесся бы спокойно к тому, что произошло со мной. Даже несмотря на то, что прожил рядом с мусульманами всю свою жизнь, он не был бы рад тому, что его дочка стала чьей-то вещью.
Был еще один выход и папа был прав. Он не бил чарты по легкости и доступности. Он требовал ловкости, везения и хитрости, а еще обаяния.
Кто бы мог подумать, что я превращусь в своего отца, который ловчил и проявлял дьявольскую изобретательность в продвижении и выбивании денег для своих стартапов? Никто!
– Сеньор Коста, – позвала я, спустившись на первый этаж. – Я приняла решение.
Потрясающий дом, наполненный красивой мебелью, картинами и растениями казался покинутым. Но это было ошибочное впечатление.
– Он в кабинете, – подсказал Каир, выступив из тени огромного пальмового вида растения.
Я вздрогнула, не ожидав напороться на здоровяка и внутренне поежилась тому, что мне предстоит сделать, а еще от того, что будет и, может быть, полети все в тартарары. Мне не очень хотелось испытывать жестокость и проверять степень разнузданности хозяина этого человека.
– Уже заждался тебя.
Мне не понравилась его улыбка. Она словно говорила о том, что он знал, что будет именно так, но я собиралась разочаровать их всех.
– Неужели постоянно выглядывает из-за двери?
– Шутница.
Я прошла в указанном направлении, завернула за угол и очень внезапно оказалась в кабинете-мечте.
– Сеньор Коста, – начала я, войдя в кабинете и тут же сбилась.
Мне всегда нравились работающие мужчины. Они были такими сексуальными и одновременно такими недосягаемыми. Но сейчас дело было совершенно не в этом.
