Не удержавшись, я провожу пальцем по ее губам, нарушая аккуратный контур неяркой помады. Крышесносное зрелище, как после поцелуя. Боже, не знаю отчего, но я бы несколько лет жизни отдал за поцелуй этой девчонки. Нет ничего охренительнее, чем заставить всю ее такую вот чопорную стонать от удовольствия. Стонать только для меня.
— И что? Хочешь со мной подружиться? — насмешливо спрашивает она.
— Хочу, чтобы ты рассказала мне историю твоего брата, и будем считать, что мы в расчете, — без труда осаживаю я Шерил. Таким, как она, ни в коем случае нельзя знать, какую власть они имеют над мужчинами на самом деле. Потому что такие, как она, этим пользуются и в хвост, и в гриву.
— Превратить плохую ситуацию в отвратительную? — мигом огрызается Шерил, закрываясь скрещенными руками.
— У тебя в любом случае нет выбора, кроме как мне довериться. Если, конечно, ты не собираешься оформить договор между нами юридически.
— Я вроде еще не настолько параноик, — бубнит она себе под нос.
Я начинаю смеяться и достаю сигарету. Мне нужно переключиться хоть на что-то, кроме этих губ с размазанной помадой.
— Не вздумай… Боже. — Закрывает она глаза ладонью. — Опять из-за тебя от меня будет разить табаком за милю. Еще и в помещении! На кухне. Самому не противно?
Хмыкнув, я выдыхаю дым в ее сторону. Шерил опускает ладонь и смотрит на меня открыто и прямо, с заметной досадой. Но не отклоняется и не пытается продолжить спор. Впрочем, уже поздно для этого.
— Ты всегда такая зануда?
— Да.
— Не верю. Ведь были годы, когда вся Калифорния съезжалась на чирлидерские соревнования глянуть на твою задницу, едва прикрытую кусочком синей тряпки, — цитирую по памяти я придурка Бо.
— Ни слова больше, — предупреждает она. И, насладившись моей понимающей улыбкой, вдруг бросается с места в карьер. — Джеймс. Так зовут моего брата. Он на два года старше. Когда он уехал, меня вышвырнули из команды чирлидеров и чуть не выгнали из университета. Мой отец был из числа тех, кто настаивал на исключении.
Я замираю на половине затяжки. Ректор Абрамс не показался мне жестоким человеком. Вот так сюрприз.
— Охренеть, — вырывается из меня с дымом.
— Он был прав, — тем не менее совершенно спокойно говорит Звездочка. В ее голосе не слышится ни нотки обиды. — Мне требовалась шоковая терапия. Я вела себя глупо и опрометчиво. Дело чуть до суда не дошло. Вместо пар я преследовала Лейси Уильямс и Зака Эммерсона, пытаясь понять, что же они натворили такого, что мой брат слетел с катушек и чуть не зашиб этого ублюдка. Джеймс бежал из штата, думая, что убил его.
— Потому что девчонка ему изменила? — Нет, я многое повидал, но если так, то попахивает серьезной болезнью.
— Нет, дело в чем-то другом. — Она начинает нервно теребить рукав кофты. — Между тем днем, когда Лейси изменила Джеймсу, и дракой прошло два месяца. Никто не станет ждать два месяца, прежде чем дать в нос из-за подружки. Я пыталась выяснить, что случилось, проводила независимое расследование, мешала полиции, уверенная, что Эммерсоны ее замазали… В общем, творила нечто совершенно идиотское. И, конечно, ничего не узнала. Со мной не стали говорить ни Зак с Лейси, ни остальные серфингисты.
— Серфингисты?
— Они все серферы. И, походу, все так или иначе замешаны в этом деле. Думаю, им запретил говорить со мной Зак. После отъезда Джеймса он стал их лидером. — Взгляд Шерил устремляется к тлеющему кончику моей сигареты. Она нервно облизывает губы. А может, и к лучшему, что Шерри не собирается со мной дружить, потому что некоторые части меня тоже в корне не согласны с этой затеей. — Стефан, об этой истории в университете почти никому не известно. Копы не сновали между студентами и ничего не выясняли в обход отца, об этом хорошо позаботились. Официальная версия гласит, что Джеймс подрался из-за Лейси и уехал. Как я сказала сегодня этой Браун.
