Не возомни себя Богом - страница 23

– Мистер Ридс, зачем в таком случае привлекать комиссию? Почему нельзя просто покаяться, дать интервью дружественным вам СМИ?

– Детектив Вильсон – это еще один прекрасный вопрос, вы мне нравитесь все больше и больше. Мы сейчас выходим на уровень национальной программы и просто покаяться в новостных источниках нельзя, есть определенная процедура. Это то же самое покаяние, но выполненное по определенному регламенту, обязательному к исполнению. В подобных случаях Сенат инициирует расследование, устанавливает причину провала. Затем следует доклад сенатора и голосование в Сенате, простить нас или нет. Если они нас прощают, то мы уже идем, как вы говорите, просить прощения перед народом. А как подсластить горькую пилюлю – это уже меня не волнует, у меня в штате более двадцати тысяч человек, среди которых уж точно есть те, кто знает, как это сделать правильно.

– Тогда в чем может быть причина смерти главы комиссии Фореста, на ваш взгляд?

– Детектив, я понятия не имею. Препятствовать этому расследованию глупо, поскольку оно носит формальный характер и если не Форест его завершит, то кто-то вместо него. Может быть у него были какие-то личные враги.

– Сэр, я вам тоже открою большую тайну следствия, чтобы мы с вами были в одинаковом положении. Убийство Муна не было случайным. Оно тщательно готовилось с тем, чтобы оно с одной стороны было резонансным, а с другой, возможно скрыло какие-то факты. Чем в последнее время занимался Мун?

Это откровение детектива уже второй раз за день поставило Ридса в тупик. Это сыграть было невозможно.

– Фуф, детектив. Это неожиданный поворот. Насколько мне известно, Мун был ответственным со стороны нашей компании в работе с комиссией. Нашей задачей было отработать эту процедуру максимально быстро. Он должен был собрать всю нужную информацию и передать ее Форесту в полном объеме.

– Он мог передать, скажем, больше, чем от него требовалось?

Ридсу потребовалось время, чтобы правильно подобрать слова.

– Он мог передать больше информации, чем от него требовалось, но только в рамках программы реабилитации военных.

Вильсон показал свои видом, что на этом их беседа завершена и он полностью удовлетворен ответами.

– Подождите, детектив. Я рекомендую вам пообщаться также с Брюсом Миллером, техническим руководителем Муна. Возможно, он сообщит вам больше деталей, связанных с Муном и Форестом.

– Благодарю вас, сэр с Миллером я уже общался сразу поле убийства Муна, но я с вами согласен, сейчас наша картина расследования полностью изменилась, и я уверен, что сейчас наш с ним диалог будет более конкретным.

С этими словами детектив поднялся и протянул свою здоровенную руку Ридсу.

– И детектив, прошу вас не забывать про наш с вами договор. Для меня и моей компании это действительно важно.

– Мистер Ридс, не в моих обычаях нарушать данное слово. Будьте спокойны.

К веранде подъехал гостевой лимузин Тодоскини, предназначенный специально для почетных гостей Ридса. Томас сел в него с мыслью о том, что сегодня как никогда, ему нужна трезвая голова для размышлений. Эти секунды, пока детектив шел к автомобилю, он чувствовал стальной взгляд на своем затылке.

«Нужно как можно скорее поговорить с Алексом». – Промелькнуло у него в голове.

Ридс поставил фарфоровую чашечку на блюдце и щелкнул пальцем по ее каемке, заставив ту запеть.

В один погожий день, он смотрел на образ Господа, написанный по канонам пятнадцатого века. Мальчик внимательно вглядывался в лик сына Божьего, пытаясь уловить в его взгляде, что-то большее, чем просто свое изображение. Это была утренняя молитва, когда он вставал на колени, скрещивал руки на груди и обычно на 10-15 минут погружался в заученный монолог. Но не сейчас. Сейчас первый раз он произнес про себя: «Господи, зачем нужна молитва?»