А еще я тихонечко балдею от едва уловимого аромата парфюма Иштвана. Цитрусовые и древесные нотки, слабый кофейный аромат и что-то пряное. Пахнет божественно, но я стараюсь не вдыхать слишком явно.
Джип поднимается в горы и мы сворачиваем с асфальта на грунтовую, неосвещенную дорогу. Вскоре упираемся в глухой тупик и останавливаемся. Иштван помогает мне выбраться из теплого салона джипа.
Единственный источник света в этом месте – включенные автомобильные фары. Но вокруг настолько темно и тихо, что мне становится как-то не по себе.
- Может выключишь фары? – тихонько прошу я, срываясь на шепот.
- Почему?
- Ну мало ли, вдруг нас кто-то заметит. Вдруг мы здесь не одни?
Короткий смешок – вполне красноречивая реакция Иштвана на мои опасения.
- Эль, ничего не бойся. Просто иди за мной.
Прислушиваюсь к странным звукам, которые раздаются почти рядом и пытаюсь на слух определить их происхождение. Кажется, рядом шумит какой-то горный ручей.
- Здесь рядом несколько небольших водопадов, - подсказывает Иштван и подает мне руку.
Тропинка уходит на подъем и мы идем медленно, с учетом того, что я – на шпильках.
- Осторожно, - предупреждает Иштван, но я все равно пошатываюсь, споткнувшись о какой-то камешек.
Он мгновенно подхватывает меня за талию и на несколько секунд я забываю как дышать. Горячие и сильные руки надежно поддерживают меня, не давая упасть. Мы продолжаем медленно подниматься по тропинке.
- Еще немного, почти пришли. Вот, мы и на месте.
Как завороженная, смотрю на небольшую полянку. Кругом каменные плиты, явно искусственного происхождения. Вот только с датировкой сейчас возможна проблема. Но надеюсь, меня сюда привезли не для сдачи экзамена по полевой археологии.
- Руины одного из первых христианских храмов, - поясняет Иштван, - примерно, вторая половина седьмого или начало восьмого века. А вот под ним, как раз слой неолитической стоянки. Тут дальше они идут прямо цепочкой, один за другим. Хотя в таком, почти нетронутом состоянии их тут осталось немного.
Прикладываю ладони к шершавой и чуть подернутой мхом поверхности одной из плит. Завораживающее, волшебное ощущение от этого места, подпитывается и какой-то невероятной тишиной вокруг. Где-то едва слышно журчит вода и судя по всему, водопады не так уж и близко.
- К чему холодные сомнения. Я верю, здесь был грозный храм… - неожиданно тихо Иштван цитирует Пушкина.
- … где крови жаждущим богам дымились жертвоприношенья, - заканчиваю хорошо известное мне четверостишие и победно гляжу на него.
Мои глаза привыкли к темноте и сейчас она больше мне не кажется такой пугающей. Видимо, место все-таки с какой-то аномалией и мне тут так хорошо, что я совершенно не хочу отсюда уходить.
Легкий порыв ветра напоминает, что одета я точно не лучшим образом для ночных экскурсий по горам ранним апрелем. Зябко поеживаюсь и Иштван моментально это замечает.
- Давай-ка спускаться обратно, - говорит он и неожиданно подхватывает меня на руки, крепко прижимая к себе.
- Так наверняка не упадешь, - его голос звучит сейчас так, как будто он сам себе поясняет и спускается вместе со мной по тропинке.
Чувствую, что он несет меня, как пушинку. И стараюсь не шевелиться. Да, если честно, я даже дышать боюсь, чтоб не выдать своих эмоций. Они просто зашкаливают. Сердце бешено трепыхается в груди и сладко перехватывает дыхание.
Пытаюсь убедить себя в том, что это – только необходимость, чтоб я и в самом деле не подвернула ногу на крутой и неровной, грунтовой тропинке. Но на интуитивном уровне подмечаю, что Иштван сам едва слышно дышит – как будто старается не выдать своих эмоций.
