Не втиснуть жизнь в четыре строчки… - страница 7
Её руки тепло за ухом…
Лишь пустота в замёрзшей плошке,
Да воробьиные комочки,
И темнота в её окошке
Под буквой «А» на нижней строчке…
Одиночество
В дом заходит без имени-отчества
ОДИНОЧЕСТВО.
Приговором цыганки пророчества
ОДИНОЧЕСТВО.
Отпусти меня, Ваше Высочество
ОДИНОЧЕСТВО!
Стань всего лишь горчинкою творчества,
ОДИНОЧЕСТВО…
Возврати мне его!
В парке осень дрожит, и аллея в асфальтовых трещинах,
И над старым прудом облака безразлично висят.
Догорает листва. На скамье одинокая женщина
В лёгком шарфике клетчатом. Ей, наверное, за пятьдесят.
Не случилось по жизни ей встретить свою «половиночку».
Одиночества круг. Ни друзей, ни подруг, ни родни.
И стежок за стежком, как по серой канве серой ниточкой
Без души вышиваются одинаково-серые дни.
Смотрит в небо она и отчаянно молит о помощи,
Чтобы встретить того, для кого так себя берегла.
Ангел Смерти услышал, присвистнул: «Какое сокровище!»
И, спустившись с небес, рядом с нею сложил он крыла.
– Как мне встретить его, дорогого, родного, хорошего,
Чтоб одними глазами друг друга могли понимать?
– Я тебе помогу. Но услуга та стоит не дёшево.
Цену знаешь сама. Мне не надо её объяснять.
И условие есть для тебя и судьбы твоей встреченной:
Если кто-то из вас отведёт от любимого взгляд
Или просто солжёт, не останется ложь незамеченной —
Ваши жизни возьму, и не будет дороги назад!
– Я согласна на всё! Ангел Смерти, прошу Вас,поверьте мне.
Но ведь, если уснём, нашим жизням настанет конец…
– Что ж, я жизнь вам продлю. Даже больше – дарую
бессмертие,
Если слышать смогу разговор ваших душ и сердец.
Как же встречи ждала! Как боялась ему не понравиться!
И настал этот миг, в унисон застучали сердца…
Но кричат петухи. Дивный сон, как туман, растворяется,
Сохранив для неё лишь овал дорогого лица…
В парке осень дрожит, и аллея в асфальтовых трещинах,
Вновь над старым прудом облака безразлично висят.
Догорает листва. На скамье одинокая женщина
В лёгком шарфике клетчатом. Ей, наверное, за пятьдесят.
В этих влажных глазах – не слеза, не тоска, не рыдание,
А какой-то другой, рвущий сердце пронзительный крик:
«Слышишь, душу свою отдаю за одно лишь свидание!
Ангел Смерти, молю, возврати мне его, хоть на миг!»…
И лишь в глазах едва читалось что-то…
Ни полу-взгляда. Словно нет меня…
Ты примеряешь маску безразличья.
Мой телефон молчит четыре дня,
Неразговорчив стал до неприличья.
Во всём привычно не себя виним.
Ну, почему всё так, а не иначе?
И почему, имея, не храним
И, лишь утратив, безутешно плачем?
Ни полу-взгляда в сторону мою…
Не думал я, что так легко отпустишь.
Навязчивые мысли прочь гоню —
«Хоть близок локоток, да не укусишь!»
Ты не со мною разговор вела
За столиком, ко мне в пол-оборота.
Была ты нарочито весела,
И лишь в глазах едва читалось что-то…
Я расстаюсь с «неправильной» строкой
Всегда легко. Ведь нет меня капризней.
Так отчего не совладать с рукой,
Тебя пытаясь вычеркнуть из жизни?
Браво!
Звонка ночного в тишине
Я ждал напрасно.
Да, ты любовь свою ко мне
Сыграла классно!
Четыре комнатных угла
В кругу порочном.
Ты, мне казалось, не лгала
Той нашей ночью…
В прихожей щёлкнул шпингалет,
Как в Голливуде…
И в коридоре вспыхнул свет —
«КИНА НЕ БУДЕТ!»…
Закончен фильм. Начало дня.
Обрывки ленты…
Что ж, принимай и от меня
Аплодисменты!
Предновогодье
Такая снежная зима
Давно Москву не посещала.
Уж года Нового начало
Спешит в неспящие дома.
Люблю вечернюю Москву
С предновогодней суетою,
Людских улыбок красотою
И верой в сказку наяву…
Похожие книги
Вторая книга стихотворений «Не втиснуть жизнь в четыре строчки…». Стихи разных лет. Городская, пейзажная и любовная лирика.
…Воздух в старом доме был довольно затхлый. Чарли отпустила парадную дверь, и створка захлопнулась у неё за спиной, отсекая крики ребят, игравших на другой стороне улицы. Тишина давила, как душное одеяло… И пахло здесь как-то странно – сушёными цветами. Чем-то мёртвым.Чарли собралась уходить, когда заметила краем глаза какое-то движение. Стена напротив окон больше не была пустой. На вылинявшие обои легла тень детской колыбели, удивительно чёткая,
Как бы преступники ни гордились своей изобретательностью, все их уловки бледнеют перед аналитическими способностями адвоката Перри Мейсона. Он вынужден расследовать убийство известного частнопрактикующего врача, при жизни злостно уклонявшегося от уплаты налогов.