– Интернет, как понять, что ты точно рожаешь…
– Как добраться до роддома… надо ли вызывать скорую… ложные роды.
Ладно, решила поехать на прием ко врачу, он-то точно скажет.
Звонок мужу.
– Милый, ты пока не пугайся, это еще не точно, поеду-ка в роддом загляну… Позвоню потом. Пока работай.
Взяла сумку, села за руль, чет со скорой стремно и непонятно ваще… На роды нужна вода. До открытия магазина двадцать минут. Подожду. Я ж не тороплюсь. Прокладку от подтекания положила. Сухонько. Купила. Приехала в роддом. Села в очередь ко врачу на плановый прием.
– Ну, что у нас?
– Не уверена, скорее всего нет, но вот такое странное дело…
– Да ты рожаешь, проводите ее в предродовую.
Грубые руки по локоть залезли внутрь, и потекла теплая водичка.
– Готовься.
Звонок мужу. Слезы, сопли, жалко себя и страшно.
Февраль. Угроза карантина. Еле доказала, что не надо в инфекционку, а нос заложило от слез. И ваще, предродовая – не сильно веселое место.
Собралась.
Халатик, или что это вообще было, с вырезом до пупка. Зато с прической.
Клизма.
Унитазы в ряд. Спасибо хоть занавески есть, двери тут и не планировались.
Пора в родильное отделение. Такого сконцентрированного в одном месте мата, крика, воя она еще не слышала. Боже, никогда никуда так не хотела, как назад в предродовую к той тетке с руками.
Здесь же точно никто не выживет, судя по настойчивым крикам «Доктор, лучше убейте сразу!».
Конечно, ей стало страшно… Но и легче, что мужа нет рядом и он не слышит этого всего. А еще она поняла, что когда его нет рядом, когда никого нет рядом, некогда и не с кем себя жалеть. Поэтому все видеоуроки вспомнились, она не кричит, а переживает схватки на четвереньках, действуя четко по инструкции. Роды были достаточно легкие, если, конечно, так можно выразиться, не такими ужасными, как пугали. И этот маленький комочек-баклажанчик лежит у нее на груди, и ничего не понятно, и под прежней жизнью подведена черта.
Но массаж сами знаете чего надо было делать раньше, чтобы не было разрывов и надрезов. И она могла бы сразу ответить «ДА» на вопрос, придет ли еще за следующим. Но от вопроса «Шить наживую или отдохнешь под наркозом?» она дрогнула и выбрала наркоз.
Очнулась от попыток мужа привести ее в чувство и не давать спать. Он до сих пор рассказывает, какая она была тряпочка и что над прической она зря старалась.
Сейчас он был рядом правильно. Его сила, его четкие действия, его нежность, когда он держал ее под душем.
А потом принесли сына, а мужа выгнали. И они остались один на один.
Как, вот так сразу? Она еле ходит? Что она с ним будет делать? А вдруг он задохнется во сне? Она не спала всю ночь. Постоянно проверяла, дышит ли он. А он отдыхал и лишь изредка покрякивал…
День выписки.
Яркое солнце. Оно было всегда, главное его замечать. И она помнит его сейчас, но тогда было много и дождливых дней. Была сама жизнь. Есть сама жизнь.
С. 57. Письмо 7. Мысли вслух, или Трудности перевода
