Тело дрожит. По коже пробегают мурашки. И волоски на руках дыбом становятся.
Туманов проходится лёгкими поцелуями по плечу. Опускает руки мне на талию, сжимает. Прикусывает кожу на шее, а потом лижет. Меня всю пронзает желание. Откидываю голову назад на плечо Андрея.
— Я тебя сейчас сожру, — шепчет на ухо, а у меня внизу, там, всё течёт, горит. Полыхает. — Какая же ты... Блдь, просто огонь девочка, — проводит ладонями по талии, сжимает бёдра. — Прямо тут бы взял, Огонёк!
— Андрей, — сбивчиво произношу. — Пожалуйста.
А он будто и не слышат. Исследует сильными руками моё тело. Мнёт. Кусает. Ласкает. Сожрать всю меня хочет.
Резко втягиваю воздух в себя. Крепко сжимаю зубы. Выгибаюсь, подставляя всю себя своему прокурору. Хочу, чтобы сожрал. Всю. Боже...
Проводит языком вдоль шеи, прикусывает. Втягивает мою кожу в себя, посасывает. Ладонями ведёт вниз по талии, пробирается к тонким ленточкам, которые трудно назвать трусиками. Резко срывает их с меня. И они падают к моим ногам.
Рывком тянет меня на себя. Впечатываюсь в его каменное тело. И бёдрами чувствую, насколько сильно он меня хочет. Чуть отталкивается и вновь врезает в меня бедрами. Его эрекция каменная. Чувствую, насколько он большой, огромный.
— Хочу тебя, — шепчет на ухо. И ещё какие-то пошлости, от которых внутри всё горит, полыхает. С губ срывается стон. — Какая же ты о*уенная, моя огненная девочка. Ты же понимаешь, что я тебя сейчас трахать буду? Не смогу быть нежным, — пальцами касается моей промежности. Проводит вверх-вниз. Срывает с моих губ жаркий стон. Глаза закатываются. А у меня там уже давно мокро. Горит. Пожар там. — Я далеко не правильный, моя девочка. Не святой.
Поворачиваюсь к нему лицом. Обнимаю его за шею.
— И не надо, Андрей, — пытаюсь сказать дрожащим возбуждённым голосом. — Я так хочу тебя. Чтобы ты был самим собой. Не жалей меня.
— Я очень долго сдерживался, Ксюша. Думал, что ты ещё не готова.
— Я готова, Андрей, — уверенно произношу. Поглаживаю пальцами его колючую скулу. — Я готова.
Секунда. Всего секунду Андрей смотрит на меня. А потом резко срывается.
Гладит. Ласкает. Мнёт и кусает меня. Одной рукой проводит меж половых губ. Второй сжимает грудь. Между пальцами сосок сжимает. Выкручивает... Срывает с моих губ стон.
— Хочу, чтобы этой ночью ты не сдерживалась и кричала. Хочу слышать тебя. Когда я буду внутри тебя, — и проникает пальцами в меня. — И я буду брать и брать тебя, пока мои силы не закончатся. И поверь, они закончатся нескоро. Я слишком долго сдерживался.
Я слегка морщусь от непривычного вторжения. Но пульс не прекращает частить. Только сильнее усиливается.
Обхватываю запястья Андрея своей рукой и трусь о его ладонь. При этом прижимаюсь к его бёдрам своими. Трусь об него. Прошу. А он берёт меня пальцами. Заявляет на меня права, потому что знает: ему можно всё.
— Андрей, — всхлипываю. Часто дышу. Нет моих больше сил. Внутри всё скрючивается. — Ещё... пожалуйста...
Тяну руку к его штанам. Сейчас они так мешают. Проникаю под резинку спортивных брюк. Обхватываю его своей ладошкой. И чувствую, насколько он горячий, большой и каменный.
С губ Андрея срывается глухой стон, который отдаётся вибрацией внутри меня.
Как он поместится во мне?
Но этот вопрос тут же вылетает из моей головы, стоит только Андрею надавить сильнее на возбуждённый бугорок. Хватаю ртом кислород.
— Андрей, боже... — вскрикивают и сжимаю его каменную эрекцию ладонью сильнее.
