Через полчаса мучительного ожидания к ней постучали и, не дожидаясь ответа, крикнули, что хозяин ждёт её во дворе. Катерина обвела взглядом покои, надеясь, что впереди её ждёт что-то лучшее, а не худшее и спустилась.
Во дворе уже все собрались и были готовы к отъезду.
— Доброе утро, дочь, – насмешливо поприветствовал её сеньор, – садитесь в карету.
— Доброе утро, – стараясь говорить как можно спокойнее, произнесла Катя, – хочу вас предупредить, что вряд ли я долго продержусь без воды и еды.
— Я слышал, что воду вам вчера приносили, а еда… Берта! Ты кормила сеньориту?
Неприятная женщина стояла возле телеги и следила за разгрузкой мешков с овощами. Стоило ей услышать окрик сеньора, она побелела и с ненавистью посмотрела на чужачку. Брис говорил, что эта девка плохо понимает их речь и почти не говорит сама, однако же наябедничать сумела.
— Берта, ты приносила сеньорите завтрак? – теряя хорошее настроение, рыкнул владетель.
Женщина бросилась в ноги хозяину, моля о пощаде и жалуясь на то, что ей было страшно возле этой ведьмы. Берта подумала, что услышанные ею сплетни о ведьмовстве помогут ей, но сеньор окончательно рассвирепел и велел бить её на конюшне.
— Если ещё хоть кто-то назовёт мою дочь ведьмой, то я вырежу язык.
Тишина была ответом.
Тот, кто вчера не поверил в то, что найденная девка – сеньорита и беззаботно болтал об этом, притихли. У Отиза слово с делом не расходится, а Берта – завистливая и злая баба, которая всё хочет выгадать, а ума не хватает.
Её дочь, битая плетьми, лежит, в себя не приходит, а ведь лекарь был рядом, но Берте стало жалко денег. Священника пригласила, чтобы молитву о здравии читал, и всё. Даже раны девке не обмыла, а ведь Арно подробно обсказал ей, что кровь надо смыть со спины и тряпкой от мух прикрыть. Жадная и ленивая баба! Держится только потому, что умеет считать, и то проверить бы, да некому.
Катерина стояла ни жива, ни мертва. Неужели она всё же ошиблась со временем и уже вовсю ловят ведьм, отправляя их на костёр? Сейчас, когда Берту поволокли в конюшню, все подозрения в ведьмовстве приобрели более весомое значение. Здесь одно неосторожное слово– и уже калечат тело. И чего эта Берта вздумала вредничать ей, ведь она в отличие от неё знала, чем чревато непослушание у сеньора? А что делать Кате, молчать и пытаться решать всё самой? Пожалуй, больше она не осмелится жаловаться на кого-либо.
— Ваше сиятельство, проявите милость в отношении этой женщине, – не смогла смолчать Катерина.
— Я велел ей позаботиться о вас, она нарушила мой приказ.
— Она глупа и ничего не понимает. Быть может, она любила вашу дочь, а тут я… – всё тише говорила Катя, слыша первые крики Берты.
— Я не терплю неподчинения, – приближаясь, с намёком проговорил Отиз, на что Катерина понятливо кивнула и опустила голову.
Он громко свистнул, из конюшни появилась лохматая голова Арно.
— Добавь ещё парочку для закрепления и пусть идёт к прачкам. Больше она здесь мне не нужна.
— Катрин, – обернулся к Кате Отиз, – у вас нет служанки, но мы кого-нибудь подберём вам в городе.
— Магда, – вновь заорал сеньор, – где короб со свадебным платьем и прочим барахлом?
Тоненькая фигурка мелькнула в окне, а через полминуты Магда выбежала во двор и, прижавшись к сеньору, что-то зашептала ему в ухо. Он одобрительно кивнул, бросив взгляд на карету и закрепляемый позади сундук, и чуть прижав к себе юное создание, скомандовал:
