Звуки слов своего языка.
Первый слог был от мамы, конечно,
Ртом беззубым улыбка ей встречна:
Наша речь глубока и легка.
Навсегда с языком я сроднился,
Это главное, что есть во мне.
Я в него с головой погрузился,
Сердцем также я в нём растворился,
Он защита от действий извне.
Мой язык, он народный и мудрый,
Сказки чудно сложились на нём.
Иностранцам он якобы трудный,
Он на слух им как будто бы грубый,
Глубину не поймут нипочём.
Это было почти что искусство,
Вряд ли речь здесь идёт о земном.
Здесь эмоций безудержных буйство
И ни с чем не сравнимое чувство—
Слово первое сплёл на родном…
Что за слово? Конечно же, «мама»!
На родном так приятно звучит,
Не подумайте, то не реклама,
В мире с русским извечная драма,
За язык сердце часто болит.
Жили, помню, мы все бедновато,
Одинаковы все во дворе.
И жильё, как у всех, тесновато,
Это нынче звучит диковато,
Не купались тогда мы в добре.
Игры в детстве подвижные только:
Пустыри, пугачи, взрывпакет,
Без мизинца остался друг Толька,
Месту мягкому выпала долька —
Зря лупили: ведь пальца уж нет.
Стройки были местами сражений,
Кто залезет на кран – тот герой!
Навык нужен различных умений,
Избежать дабы сверху падений,
Не уверен – внизу лучше стой.
А девчонки – смешные косички,
Ножки тонкие, гольфы да юбки —
Зажигались быстрее, чем спички.
Если были с мальчишками стычки,
Проиграешь в словесной ты рубке.
Это внешний лишь фактор оценки,
Мол, милейшее с виду дитя.
Все бандиты: и Светки, и Ленки.
И не раз разбивались коленки,
Как неслись голову очертя.
И всегда подбивали мальчишек,
Способ верный – давай на слабо!
Наломают мальчишки дровишек
И набьют безответственно шишек,
Что естественно – попе бо-бо!
Но как дело дойдёт до залёта,
Никогда не сдавали парней,
Из любого спасут переплёта,
Хоть и сами страдали от гнёта,
От родительских гневных речей.
На героев ровнялись военных,
Автомат деревянный всегда
Выручал в битвах, часто священных,
Все сражения были без пленных,
Пацаны все в войнушку: «Айда!».
Летом часто походы в киношку,
Фильмы там про героев войны.
Протоптали на десять дорожку,
Принимали всё не понарошку,
Все готовы к защите страны.
Нас растила система творцами,
В каждом фильме был подвиг воспет.
Не росли для себя, подлецами,
Жили светлыми только мечтами,
Знали чётко, что плохо, что нет.
Мы умели ну всё абсолютно,
Мастерили рогатки с душой.
Осознание мира не мутно,
И в компаниях было уютно,
Все дела совершались гурьбой.
Взрывпакеты, патроны и порох —
Что не делали только тогда.
И занятий на воздухе ворох,
Нет и мысли о нынешних шорах,
Мы не знали, что скоро беда.
Друг за дружку держались детишки —
Было правило этих времён.
Все одеты в простые пальтишки
И читали запоями книжки,
Был житейским умом всяк силён.
Нос, бывало, не раз кровоточил,
Раз на раз не топтали толпой,
Грязным боем себя не порочил,
Чуть партнёра драчун пропесочил,
А затем обнимались гурьбой.
Слово детское крепче железа,
Клятвы в братстве почти на крови,
Слава богу, ладонь без надреза,
Не включали хитрющего беса:
Режь по правде – душой не криви.
Жили-были все как под копирку,
На столах без изысков еда,
Да к властям не чинили придирку,
В телевизоре веря в картинку,
Там вели нас, видать, в никуда.
Это был настоящий союз,
И не только союзных республик.
Люди вместе, хоть много обуз,
И на сердце отсутствовал груз,
Не владел тогда душами рублик.
Все народы страны были вместе,
Не делили себя на куски,
Относились к другим не без чести,
На советском замешаны тесте,
