– Жив… жив… – приложила она свои ладошки, маленькие по сравнению с моими, к моим щекам, улыбалась и плакала, от счастья плакала. – Я видела же… как тебя сбросили с обрыва, видела, сколько на твоём теле было ран… а сейчас ты цел… жив и невредим… это точно вмешательство богов!
– Прости… – я сжал её ладони, слегка, чтобы ей не было больно, но не стал их убирать от щёк, мне было приятно, а в душе что-то отдавалось трепетом. – Может, это прозвучит грубо, но… я не помню практически ничего, что было до того, как я проснулся в храме Асклепия… память отшибло, а в голове сплошная каша…
– Я знаю, – грустно проговорила девушка. – Но ничего! Я по твоему взгляду вижу, что твоя душа тянется к моей, что она помнит нашу с тобой близость! А память… память – мелочи. Она вернётся, а если нет, то мы с тобой наполним её новыми воспоминаниями, новой радостью…
Я улыбнулся, почувствовал себя нужным, а это… это действительно вселяло счастье. Пламя, которое было уже потухло, начало разгораться вновь, решимость снова начала наполнять мой разум, душу, тело. Отпустив ладони девушки, я обнял её и прижал к себе. Она была в одной тряпке, которую наспех перешили под одежду, так что я чувствовал каждый изгиб её тела. Хотелось жадно обследовать его, дотронуться до каждой клеточки… но я держался. Да, может, и было какое-то потаённое чувство в груди, я же её не помнил, так что… неправильно это. Плюс, сюда в любой момент могли нагрянуть воины отряда царевича.
– Я Ника, – сама вскочила девушка, видимо поняв, где мы находимся, после чего уселась у меня в ногах. – Как богиня Победы. Родители всегда говорили, что я сама вырвала свою жизнь из цепких рук Аида, победила его в схватке за жизнь. А ты всегда шутил, что именно я когда-нибудь возложу венок победителю на макушку, став воплощением богини при жизни.
– Жрецы за это могут покарать, – усмехнулся я, смотря на нее. – Или я чего-то не понимаю?
– Так жрецы и даровали это имя мне, точнее, посоветовали родителям мне его даровать, – улыбнулась девушка. – Жаль, что последний из них умер… но где-то же это должно быть записано. Я как-никак дочь… – и тут она запнулась, на миг весь ее вид поник, она ссутулилась и уже куда тише проговорила дальше: – Дочь Советников.
Сразу вставало на место, почему она выглядит такой ухоженной, почему мы с ней вообще общались ранее. Я – сын Советника, она – дочь Советников. Нас хотели свести, а мы были и не против. По крайней мере это мне подсказывала какая-то часть меня. Правда это или нет… я не понимаю. Ибо в голове всплывали и другие мутные эпизоды с другими девушками, вот только непонятно, откуда они…
– Я пойду, – вскочила она. – Главное, я убедилась в том, что ты жив. Буду тебя ждать в большой палатке беженцев, там я организовала… быт, скажем так. Ну и многих других, кто согласился со мной жить.
– Я постараюсь подойти при первой возможности, – кивнул я и улыбнулся. – И спасибо, Ника…
– За что? – искренне удивилась она.
– Просто так, – хмыкнул я и прикрыл глаза.
На душе стало как-то спокойнее, из-за чего мне стало плевать на весь шум вокруг, я просто прикрыл глаза и провалился в царство Морфея.
