– Аха-ха-ха-ха-ха! – вырывалось из моей глотки, а потом резко оборвалось, когда до моего слуха донесся звук мощного шлепка.
Этот… удар мгновенно привел меня в чувство. Я быстро огляделся, тут же заметив того, кого сбросили. Ну или кто упал. И сразу стало понятно, что это был воин. В его руке остался бронзовый щит, большой и тяжелый. Правда, во многих местах были пробои, а в одном месте так он вообще лопнул и сильно погнулся. Но это, видимо, уже из-за падения. Такой использовать точно нельзя. И что самое прискорбное… оружия при нем не было.
С небольшого расстояния я его осмотрел. На голове явно когда-то был шлем: грязь отчетливо села на лицо там, где оно было не прикрыто. Причем не просто шлем… а шлем гоплита, тяжелого воина. Но что странно, никакой другой брони и до пропажи шлема на нем не было. А шлем же… либо сняли, либо просто потерял где-то в бою. Такое, увы, по рассказам отца, который прошел не через одну стычку, бывало. Но это упрощало задачу, так как… я понял, чем занимались сатиры.
Чтобы мертвые не встали, их нужно упокоить окончательно.
– Прости меня, храбрый воин… – прикрыл я глаза, мои губы скривились только от одной мысли, что мне предстоит сделать, а потом я с разбега прыгнул.
Когда приземлился, я уже не знаю. Осознал себя метрах в шести от безголового воина. Точнее, почти безголового. Но стоило мне повернуть голову в ту сторону, как тут же начало мутить. Одно дело – мертвецы, а другое… а вдруг он мог подняться, так же как и я? Вдруг он мог продолжить сражаться? Хотя нет… один пробой был ровно у него в груди. Я это отчетливо запомнил.– Ладно, – набрался я решимости и поднялся на ноги. – Нужно выбираться с берега и бежать в город… правда, сдохну там, скорее всего…
Сделав глубокий вдох, я тут же начал бежать. Босые ноги приятно охлаждались о ночной песок. Запах моря помогал освежаться, а редкие капли воды бодрили. Море было неспокойным, где-то там, возможно за горизонтом, бушевала буря, нагоняя к берегу довольно сильные волны. Сам Посейдон негодовал из-за того, что происходило в нашем городе. Хотел, видимо, вмешаться, но не мог. Богам запрещено.
– Тогда какого черта было в моем доме?! – оскалился я, сжав кулаки.
Злость во мне стала буквально вскипать. Ярость клекотала, а рассудок уходил на второй план. Жрец сказал, что это был гнев Ареса. Если это вмешательство бога… то какого черта тогда остальные медлят?! Почему не спасают наш город, почему мирные жители страдают?! Даже тут, внизу, на береговой линии, я слышу их крики, рыдания детей, блеяние всяких уродов.
Я хотел сорваться. Побежать со всех ног до подъема с берега. Но не мог. Нужно сохранить силы. Какие-то мертвецы еще могли подняться. А у меня, кроме ранее подобранного камня, ничего в руках сейчас не было. Благо, камень, тот, которым я разбил голову сатиру, был цел, и я смог его прихватить с собой. Но даже так… мои возможности были практически никакими.
Метров через сто заметил еще одного сатира. Был очень похож на того, который выглядел более молодо. Он пытался растоптать какое-то тело и на меня не обращал никакого внимания. Я оскалился еще шире. В мыслях была только одна мысль, одна цель. И я решил ее достигнуть.
Ускорился. Тут же заметил несколько моментов. Оружие козлоногого лежало в сторонке. Сам он стоял ко мне практически спиной, а шум моря отлично глушил мой бег, как и песок. Ветер дул в мою сторону, а от охотников нашего полиса я знал, что враг из-за этого не почувствует моего запаха. Когда он поймет, что кто-то есть сзади… уже будет поздно.
