– Мне тоже плевать, – пробурчал себе под нос Успехов. – Я сказал, я туда забираться не собираюсь.
– Ну а если там находится выход из этого ужасного места?.. – Больцер откровенно трясло, былое величие затерялось где-то за бегущими по всему телу мурашками.
– Не вижу в этом месте ничего ужасного, – хмыкнул писатель. – Тихо, спокойно, и никто кроме тебя, Люба… – бросил короткий взгляд на Сомова, – и никто кроме тебя сейчас нервы мне не раздражает.
– Мне кажется, надо лететь. Их до сих пор нет!
– Летите. – Ботинок пнул камушек. – Мне без разницы.
Больцер подбежала к артисту:
– Леон Николаевич, давайте поднимемся наверх. Вы запомнили, в каком месте они скрылись?
Баритон без тени стеснения подхватил Любовь Константиновну за талию, будто собирался закружить её в вальсе, и ответил:
– С тобой, Любовь моя, я готов отправиться хоть на край света!
Она вырвалась, отряхнулась, грозно посмотрела на мужчину:
– Что вы себе позволяете?.. Совсем рехнулись? Я за это могу и к ответственности привлечь.
– Нет, не можете, – широко улыбнулся Сомов. – Вы уже не та, что раньше.
Она была поражена подобной дерзостью. Слёзы проступили на глазах:
– Зачем вы так?.. С женщиной?..
– А что я сказал? Разве неправду?
Она отвернулась и решительно направилась к скале:
– Я одна поднимусь.
– Любонька, ладно уж, не дуйтесь, постойте! – Сомов поспешил догнать женщину. – Я с вами. Мне так же неприятно это место, хочу более комфортабельных апартаментов. Возможно, они ждут нас наверху. Эй, Успехов! Вы точно не составите нам компанию?
Роман Евгеньевич даже не соизволил ответить, повернулся в другую сторону и демонстративно зашагал.
– Понятно. Не смеем настаивать. Вот кретин. Ну что ж, Душа моя, полетели?
– Мне до этого не доводилось летать…
– Странно. Лично я с друзьями каждую субботу!.. Как они там делали?.. Подпрыгивали?.. Попробуем, Люба!
Пожилая парочка не сразу, но всё же оттолкнулась от земли.
– Ух ты! – воскликнула Мировая Судья. – Чуть туфлю не потеряла!
– Прощай, Роман Евгеньевич! – крикнул Сомов, отлетая от поляны на безопасное расстояние. – Надеюсь, больше никогда с тобой не встретимся!
Ответом был грубый жест.
✦ ✦ ✦
…Когда троица переступила каменный порог, в одной голове мелькнула мысль:
«Помню, в школе я был по уши влюблён в нашу классную руководительницу, учительницу рисования Анастасию Сергеевну. Анастасия Сергеевна всего два года была нашей классной руководительницей (5–6 класс), но в Душе моей поселилась глубоко и надолго. Тогда, в детстве, она казалась мне умудрённой опытом женщиной, но, как выяснилось позднее, на момент нашего с ней знакомства ей не было и двадцати пяти лет.
Я был самым старательным учеником у неё на занятиях и не упускал возможности при любом удобном случае обратиться за советом.
– Анастасия Сергеевна, а можно я ёлку фиолетовым разукрашу?
Она не запрещала.
– Анастасия Сергеевна, а какой карандаш лучше подойдёт? Этот или этот?
– Этот, – говорила с улыбкой она и шла дальше по рядам.
У нашей учительницы для нас всегда находилось какое-нибудь интересное и необычное задание.
Однажды она предложила нашему классу нарисовать «Радость»! Помню, мы удивлялись, переспрашивали и рисовали в основном конфеты и шоколадки. Только моя соседка по парте решила соригинальничать и нарисовала девочку, которая обнимала собаку. Анастасия Сергеевна похвалила мою соседку и поставила «пять», а мы все поняли, что такое изображение «Радости» тянет на более высокую оценку. К слову, я со своим шоколадным Дедом Морозом тоже получил «пятёрку», но без особых похвал.
