Я бросал взгляд на часы, бежал в прихожую, рассовывал по карманам ключи, деньги, телефон.
– Ну? – Маруся задерживала весь процесс. – Что еще?
– Банты… Мама обещала мне, что я сегодня пойду в сад красивая…
– Некогда… – я небрежно совал банты в карман. – Воспитательницу попросишь, она завяжет…
Маруся удручённо вздыхала. Так было почти каждый раз.
Добегали до сада. У калитки я совал Марусе банты, деньги на ремонт, целовал в щёку.
– Между прочим, – отчитывала меня Маруся, – воспитателям не нравится, что ты меня всё время бросаешь у калитки, а не заводишь в группу, как все родители…
– Между прочим, – в тон дочери отвечал я, – мне тоже много чего не нравится, но я на это не обращаю внимания. Всё! До вечера. Сегодня тебя забирать будет мама…
Я махал Марусе рукой, она махала мне в ответ и не торопясь шла по асфальтированной дорожке к своей группе. Воспитатели следили из окна, о чём-то переговариваясь и указывая на меня пальцами.
И так пять дней в неделю. Я просыпал, я опаздывал, я оставлял Марусю у калитки, полностью доверяя её самостоятельности. Маруся так привыкла к такому темпу жизни, что даже в субботу не оставляла мне и Анюте шанса поспать подольше.
– Папа… Папа вставай…
– Ну что ещё? – я нехотя открывал глаза. У постели стояла одетая Маруська.
– Вставай, в садик опоздаем…
– Какой садик? Сегодня же суббота… – я засовывал голову под подушку. – Дай поспать…
– Мам… – Маруся начинала атаковать другой край постели. – Папа меня в садик не хочет вести…
– Маруся, – сквозь сон бормотала жена, – сегодня суббота. А в субботу садик не работает…
– Вам просто лень меня вести, – обиженно ворчала Маруся, выходя из спальни.
– Костя, – всё ещё сквозь сон просила Анюта, – сходи, посмотри, а то она и впрямь в садик пойдет.
– Она замок не откроет, – противился я.
– Всё равно сходи, – Анюта натягивала одеяло на голову, прячась от утренних лучей солнца, нагло пробиравшихся сквозь неплотно завешенные шторы.
Ничего не оставалось делать, как вставать, идти в детскую и в очередной раз разъяснять Марусе, что по субботам детский сад не работает. Что у воспитателей тоже должен быть выходной. Что все нормальные дети ещё спят и дают поспать своим родителям.
– Ладно, – Маруся нехотя соглашалась с моими доводами, – спите себе дальше. Хоть до завтра. А завтра мы пойдем туда, куда ты обещал…
– А что я тебе обещал? – спросонья я не понимал, на что намекает Маруся.
– Ты уже не помнишь? – возмущённо восклицала Маруся.
– Цирк? Зоопарк? – я пытался припомнить данное обещание. – Кино?
– Нет, нет и нет…
– Сдаюсь! Я забыл… Хотя нет. Я вспомнил. Я обещал тебе, что мы пойдём в парк кататься на аттракционах…
Маруся облегчённо вздохнула.
– А маму мы с собой возьмём, – я вопросительно смотрел на дочь.
– Конечно, возьмем, – давала добро Маруся. – Как же без мамы?
***
Без мамы… Джилиан хоть и являлась мне матерью, но таковой по существу не была. Я рос в окружении постоянно меняющихся нянек. Рос сам по себе. Понемногу, день за днём, месяц за месяцем, год за годом. Рос и злился. Злился на вездесущую и доставучую Джилиан, молчаливого и безвольного Фреда. Злился на судьбу, беспощадно преподнёсшую мне такой подарок. Зачем? Для чего? Почему именно я? Я постоянно изводил себя этими вопросами.
Где-то я читал, что душа после смерти ещё некоторое время витает на земле, стараясь завершить неоконченные дела. Неужели и у меня остались незавершённые дела, долги перед моими родными, знакомыми, перед самим собой. Но почему тогда я возродился в другом теле? В другой стране? Что за странная прихоть судьбы? Хотя в судьбу я не верил. Как иногда не верил своим воспоминаниям.
