Около последнего дома в конце тропы я увидела мужчину с сыном и дочерью, которые стояли около свисавшего с дерева связанного лося. Его черные пустые глаза словно следили за мной, когда я проходила мимо, язык вывалился из пасти. Мужчина поднял нож, показывая мальчику, где резать. Чуть поодаль женщина собирала яйца в передник. Она проводила меня взглядом, крепче вцепившись в подол юбки.
Как только мы вышли из деревни, снег на тропе стал глубже, и ее с двух сторон обступили деревья. Мы осторожно наступали в следы, которые кто-то другой проложил в снегу, и с трудом двигались дальше. С горы деревня казалась совсем крошечной, темные деревянные домики жались друг к другу, дым струился в небо из отверстий в их крышах.
Торопа резко пошла вниз, и мы двинулись дальше, вскоре снега стало гораздо меньше. Когда взошло солнце, мое тело наполнилось теплом, впервые с тех пор как я оказалась в Феле. Но зима только начиналась, и дни, подобные сегодняшнему, были на исходе. Может, это и последний такой день.
Инге и Руна тихо разговаривали, иногда передавая корзину друг другу, а я внимательно прислушивалась, пристроив корзинку на бедре с больной стороны. Они говорили о женщине с мучительным кашлем, о хромом ребенке и о нескольких воинах, вернувшихся из Аурвангера, которые, скорее всего, не оправятся от ран. И снова упомянули мужчину по имени Керлинг.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
