Небесная канцелярия. Сказка о Любви - страница 5

– Слушай! – тут же выпалил Рыжий. – А давай мы тебя на двоеборье выставим. Бег с шахматами. Ты же там всех порвешь!

– А давай он продолжит сеять разумное, доброе, вечное, – тут же запротестовал Сухой, – тем более, что подопечная уже оклемалась, – указал он на Феечку.

Феечка, узрев реальную перспективу быть «зашаганной» до смерти, прилипла к уже пустому стакану и принялась усиленно делать вид, что пьет.

– Ну что, продолжим? – воодушевленно спросил у Феечки Одуванчик, не переставая топтаться на месте, чтобы не сбивать темп.

– Овну бидутаську, – пробубнила сквозь стакан Феечка.

Хитро улыбаясь, Рыжий взял под руку Одуванчика и отвел его в сторонку.

– Шагать тебе надо, говоришь? – тихонечко спросил он.

– Ну… да, – несколько неуверенно ответил Одуванчик.

Рыжий элегантно щелкнул пальцами и в коридоре тут же образовался шикарный тренажер «Беговая дорожка».

– Ах, какой ты молодец! – воскликнул Одуванчик, любуясь подарком.

– Ах, какая ты с… – прошипел Сухой, поняв задумку Рыжего. Теперь уж точно Феечка и шагу не сделает!

Феечка оторвалась от стакана и посмотрела на Рыжего влюблено-благодарными глазами. Вот он: спаситель! И он пришел!

– Тебе какую скорость выставить, спортсмен? – спросил у Одуванчика Рыжий, включая тренажер.

– Лупани ему на максимум! – посоветовал раздосадованный Сухой.

– Нет! Вы что?! Мне нужно приноровиться! – испуганно заявил Одуванчик, аккуратно поглаживая блестящие полированные грани своего нового коня.

– Пять кэмэ хватит? – спросил Рыжий, выставляя скорость.

– Давай начнем с этого.

Одуванчик вскочил на беговую дорожку и весело зашагал. А Феечка, отвесив реверанс Рыжему, уселась рядышком с тренажером и приготовилась внимать.

Подарок зашел сразу. Только со скоростью Рыжий немного не угадал. Стоило только Одуванчику сказать первую фразу, как он тут же начал обгонять ленту беговой дорожки, врезаясь в поручень спереди.

– А можно чуть быстрее? – спросил он у Рыжего.

Рыжий без труда наклацал 8 км/час. Дело пошло.

– Этот Пегас так до вечера скакать будет, – предположил Сухой.

– Через час сдохнет, – ту же оспорил Рыжий.

– Ставишь?

– Весь свой выигрыш, – уверенно заявил Рыжий.

– Не катит! Ты мухлевал! – выдвинул протест Сухой.

– Чё, сдулся?

– Я?! – Сухой аж подпрыгнул от такого заявления. – Банк – на кон! – Сухой хлопнул по карману, который отозвался мелодичным звоном монет. – Ставка принята! Игра началась, господа! – торжественно заявил он, всем своим видом давая понять оппоненту, что уж в этот раз он обязательно победит.

– Мальчики! За работу! – крикнула стихийному собранию строгая женщина, сидевшая за большой стойкой в коридоре. От женщины исходила аура строгости и начальственности. Волосы, аккуратно завязанные в «гульку», строгое деловое платье нейтрального цвета… даже маникюр строгий, чтобы не бросался в глаза, но тем не менее вызывал уважение. Мимика женщины была столь же выдержанна, сколь и ее облачение. Подчеркнуто-уважительная строгость, присущая, пожалуй, только людям строгих нравов. В каждом сказанном ею слове, в каждой букве сквозила какая-то начальственность, манера держать себя недосягаемо высоко и решимость не принимать никаких возражений. Всё, решительно всё в этой женщине говорило о её начальственном положении и о её непререкаемом авторитете в этом обществе. Начальница наивысшего пошиба!

Все без спора тут же отправились по своим делам.

Рыжий, всякий раз проходя мимо беговой дорожки, незаметно для всех добавлял скорость. И до 15 км/ч Одуванчик мужественно справлялся технически безупречной спортивной ходьбой. Увы, всему есть предел. Дальнейшее ускорение ленты вынудило Одуванчика перейти на бег, чему он поначалу даже был рад. Однако когда отметка скорости достигла отметки 20 км/ч, даже этот породистый рысак слегка занервничал. Одуванчик еще никогда не бегал так резво. И «дыхалка» Пегаса с каждой минутой стала предательски сдавать, что весьма радовало то и дело проходившего мимо Рыжего.