– Почему ты это говоришь?
– Потому что это то место, где я тебя утоплю. Я столько раз думал об этой глубокой воде. – Я смотрю на нее и вижу каждую частичку ее извращенного сердца и разбитой души. – Скалы там гладкие, ты знала? Вода со временем очистила их шероховатостей. Когда я захожу в воду, я делаю это босиком, чувствуя эти круглые камни под пальцами ног. Ты будешь биться, кричать, умолять. Твое платье пропитается водой. Там под дубами так холодно, что даже летом можно простудиться. – Она скрещивает руки, когда я встаю и подхожу к ней. – Ты будешь врать, как и всегда, и я запихну тебя под воду. А потом… – Я наклоняюсь и хватаю ее за подбородок, сильно сжимая его. – Блаженная тишина. Я оставлю твое тело там. Никто тебя не найдет. Я забуду о тебе, и вскоре ты станешь пищей для рыб, енотов, койотов. А потом ты просто исчезнешь. – Я улыбаюсь ей.
– Адам, – шепчет она, ее глаза слезятся.
Ее слезы больше не трогают меня. Надеюсь, она прольет их достаточно, чтобы утонуть.
– Не надо. Обижать. Далилу. – Я выпускаю, поворачиваюсь и выхожу за дверь.
Далила.
Воскресная церковная служба начинается с выступления детского хора на сцене передо мной. Мальчики и девочки во всем белом, над их коронами парят блестящие нимбы из серебряных гирлянд. Большинство из них совсем малыши, вряд ли старше пяти лет, и они поют о Рождестве бессвязно и мило.
Я улыбаюсь им из-под вуали, хотя и устала. Еда, которую Адам дал мне накануне вечером, во многом помогла мне поправиться, но я все еще истощена. Я с нетерпением жду послеобеденных молитв в своей комнате, где я смогу вздремнуть вместо того, чтобы рассказывать Богу, насколько велик Пророк.
Адам привлекает мое внимание, когда помогает некоторым детям покинуть сцену в конце их номера. Он относится к ним с теплотой, которую я не считала возможным, приятно улыбаясь и похлопывая некоторых из них по спине, пока они уходят. Он хорошо ладит с детьми – эта мысль поражает меня, как странная вспышка, молния летним днем.
Когда дети устраиваются на скамейках позади нас, и стихают аплодисменты, Пророк выходит на сцену и произносит свою рождественскую проповедь.
– Мы здесь, чтобы благодарить нашего Господа и Спасителя, славить Его и праздновать день Его рождения.
– Аминь.
– Мы также здесь, чтобы планировать наше светлое будущее, как Мария и Иосиф сделали для своего маленького ребенка в пеленах. Хотя у них не было ничего, кроме ребенка и даров от мудрецов, они смогли воспитать сына Божьего. У нас есть намного больше. – Он поднимает руки. – Мы есть друг у друга. У нас есть сила нашей веры. И у нас есть убежденность довести план Бога до конца.
Адам не отрывает взгляда от меня. Я чувствую это, даже когда мне приходится опускать глаза, чтобы никто не заметил, что я не та скромная Дева, которой должна быть.
– Многие из вас уже подали заявки на жилье в Монровилле. Дома растут даже быстрее, чем я ожидал, и Господь доволен. Помимо жилья, мы очищаем землю, обрабатываем поля, создаем сельскохозяйственные угодья и фильтруем воду из реки Локахатчи, протекающей через территорию. – Его голос повышается, увенчанный нотами триумфа. – К концу следующего года «Небесное служение» будет полностью самодостаточным.
Толпа взрывается, каждая заблудшая душа требует любви и безопасности, обещанных шарлатаном на сцене.
– Каждый из вас сделает это возможным. И Бог улыбается вам за это. Здесь мы будем в безопасности от грядущих войн, от содомитов и множества демонов, правящих этим падшим миром. Мы вооружимся, чтобы защищаться от тех, кто пытается уничтожить нас. Это Легион, друзья мои. Грешники, прелюбодеи, убийцы, насильники, либералы, феминистки, политики, католики, евреи, мусульмане – все, кто отрицает божественность Христа, кто отрицает учение Библии – отступники! И они не остановятся, пока все благословенное творение Бога не превратится в дымящиеся руины. – Сила его голоса распространяется на прихожан позади меня, поднимая дикую энергию до опасных высот. – Но мы их победим. С Богом на нашей стороне нам гарантирована победа над злом. Вместе мы создадим новый Эдем, где мы будем работать, чтобы угождать Богу и никому другому. Нас выбрали. Мы самые драгоценные дети Бога. Вы… – Он указывает на толпу, – драгоценности в короне на голове Иисуса.
