Пол подо мной трясется, когда публика вскакивает на ноги и аплодирует Пророку стоя. Адам хмурится, скрестив руки перед собой. Ной стоит сразу за ним, его взгляд устремлен на Пророка, и он аплодирует вместе со всеми. Я не осознавала этого, но Ной искренне верующий. Я предполагала, что он похож на Адама, измученный и мудрый. Я ошибалась.
Когда пыл утихает, Пророк продолжает:
– Но должна быть жертва, друзья мои. Мы все должны что-то дать Господу. Мы все должны быть более благочестивыми. – Его голос смягчается, уменьшая лихорадку и притягивая аудиторию ближе. – Десятина важна. И я могу легко сказать, что горжусь тем, сколько наша Небесная семья дает, чтобы это служение продолжалось. Но мы должны дать больше. В денежном и других направлениях. У скольких из вас есть дети, которые учатся в падших государственных школах или, что еще хуже, в якобы «христианских» школах, которые являются не более чем рассадником греха?
Толпа молчит.
– Я здесь, чтобы сказать вам прямо сейчас, что Небесные школы – это путь к спасению ваших детей. Вы должны записать их сейчас, пока не стало слишком поздно. Женщины, ваши мужчины жертвуют своим доходом главы семьи, но что вы даете? Вы в полном послушании? Возможно, вы думаете, что это так, но посмотрите прямо сейчас вниз. Вы все смотрите вниз. Вы видите свои голые ноги? Если да, то я здесь, чтобы сказать вам, что вы не в полном послушании. Вы носите штаны, которые ничего не оставляют для воображения? Если да, то я здесь, чтобы сказать вам, что вы не в полном послушании. Вы показываете свое тело не мужу, а другим мужчинам? Если да… – он качает головой, – я могу заверить вас, что вы не в полном послушании. Женщины – священные сокровища, и к ним следует относиться соответственно. Но как мужчины могут относиться к вам так же благочестиво, если вы одеваетесь как обычные проститутки? Когда вы делаете все возможное, чтобы разжечь их похоть? – Он падает на одно колено, как будто делает предложение всем женщинам в аудитории. – Я смиренно прошу вас, как вашего Пророка, пожертвовать своим тщеславием. Быть чистым и святым для своих мужей. И даже если вы не замужем, одеваться как достойная женщина, а не мирская блудница. Вот те маленькие жертвы, которых требует от вас Господь. – Он смотрит в небо. – Как вы думаете, сможете ли вы сделать это для Него?
Крики «да» становятся все громче.
Я так сильно сжимаю руки, что боюсь, что у меня пойдет кровь. Но я не двигаюсь.
Пророк указывает на толпу.
– Сестра, ты куда?
Я оглядываюсь назад. Женщина с маленькой девочкой на руках стоит у бокового прохода, а Защитники и горстка Небесных офицеров приближаются к ней. Она далеко, но я чувствую ее страх, вижу, как она отступает.
– Почему ты бежишь от истины Господа? – Пророк качает головой и поднимается на ноги.
Небесные офицеры беРуфь ее за локти, а Сестра хватает ее дочь. Их выводят из святилища, и я могу только представить, что с ними будет.
– К сожалению, падшие женщины процветают в этом мире. – Он снова поворачивается к своей пастве, с доброжелательной улыбкой на лице, отцовский характер его слов сглаживает дискомфорт сцены. – Но мы можем их спасти. И мы их спасем, с Божьего благословения.
Аплодисменты.
Аудитория действительно аплодирует тому, что только что произошло, и меня тошнит. Слова Пророка вызывают у меня отвращение, но, кажется, никто больше не чувствует ненависти и женоненавистничества, исходящих от него. Никто, кроме Адама. Он хмурится, глядя на отца. Он забыл себя, позволил своей маске послушания соскользнуть. Облегчение – слишком расплывчатое слово для того, что охватывает меня, когда я вижу неприкрытую ненависть в глазах Адама.
