***
Гренландское море
окрестности острова Ян-Майен
борт драккара «Бранн»
июль 1060 года
– Дружней гребем, ребята! – зычным голосом подбодрил своих воинов, сидевших за веслами, Олаф Хромой.
Парус их корабля, обвисший при безветрии, уже не двигал вперед драккар викингов. Сзади шли еще два корабля его дружины, направлявшейся на северо-запад от родных берегов Норвегии.
Олаф промышлял набегами на прибрежные поселения, не брезговал и пиратством в открытом море, беря на абордаж торговые суда бриттов, следовавших далее на север вдоль берега или возвращавшихся к себе на острова.
Сейчас Хромой шел к восточному побережью Гренландии, где хотел основать одну из своих стоянок. Для этой цели можно было использовать и остров Ян-Майен, который они прошли, но там не было достаточно пресной воды.
Поселения викингов появились в Гренландии еще в I веке нашей эры после плавания к нему скандинава Эрика Рыжего и исландца Снэбьёрна Бо́рова, упоминавшихся в исландских сагах. В те времена климат этих земель был несравненно мягче. Летом побережье покрывала сочная трава, где паслись привезенные поселенцами овцы и козы. Здешние жители били моржей, ловили в море рыбу, вяля ее впрок.
Впереди показалась полоса берега, тянувшегося с юга на север. Пенистые волны с силой накатывали на острые камни рифов, видневшихся в полосе прибоя.
Войдя своими кораблями в один из широких фьордов, викинги прошли вглубь его и на развилке причалили к берегу находившегося там острова. Под отвесной скалой напротив запоминающейся коричневой горы с плоской столообразной вершиной они и установили разборный деревянный дом, привезенный ими с материка, с изрядным запасом дров, столь ценных тут. В обнаруженной поодаль пещере можно было спокойно прятать награбленное в результате разбоев, не боясь за его утрату в этих пустынных местах.
***
Норвегия
Согне-фьорд
окружающие горы
июль 1176 года
Хоть Сверрир Сигурдссон и стал христианским священником небольшой деревенской общины, но был воспитан на сагах и суровых традициях его Родины.
Со своим наставником старым Ларсом Вааге он часто уходил в ближайшие горы, бродя по долинам между ними и рядом с протяженными фьордами.
– В Европе за наши верования и уклад жизни нас по-прежнему считают язычниками, – сказал ученику как-то учитель. – Хотя мы лишь чтим наших предков и окружающий мир.
Они пробирались по извилистым ходам подземелья, подсвечивая себе зажженными смолистыми факелами.
– Большинство летописей древних хроник сознательно подменены христианской церковью, – стал объяснять воспитаннику старый Вааге. – Особенно это видно, когда сталкиваешься с наскальными рисунками давно минувших эпох.
Наставник поднял повыше потрескивающий факел, выхвативший из темноты странные изображения людей на камне в окружении хвостатых существ, стоящих на двух задних лапах с большой головой и зубастой пастью.
– Кто это? – севшим от волнения голосом спросил учителя Сверрир, имея в виду конечно чужаков.
– Это общение наших предков с ящерами, некогда населявших эти края. Среди них были и разумные особи, соразмерные по величине с человеком, но умом и ремеслами богаче, – продолжил Ларс Вааге. – Потом, после Потопа и страшной войны, остатки выживших ящеров ушли жить глубоко под землю в гигантские полости, где существуют и по сей день, иногда поднимаясь по своим надобностям на поверхность.
– Ты откуда все это знаешь? – поинтересовался у старика молодой священник.
