Небесные селения - страница 8

– Николай.

Я повторил мое имя три раза, а потом взял свободные руки девушек, и мы вчетвером образовали круг, а может быть квадрат, во всяком случае, замкнутую симметричную фигуру.

Мое поведение не вызвало в них никакого удивления. Мы постояли немного, держась за руки, и тогда сероглазая девушка довольно точно повторила мое имя:

– Николай.

После этого я начал двигаться по кругу, и тем самым сдвинул с места двух девушек и молодого человека, и мы закружились в хороводе, как дети вокруг новогодней елки. Я видел, что предложенная мною игра пришлась по душе двум девушкам и молодому человеку. Кружась со мной, они начали что-то незнакомое напевать, плавно подпрыгивать и размахивать руками. Мы кружились сначала медленно, потом быстрей-быстрей-быстрей. Все закружилось: дома, деревья, облака на небе, и оливковые лица моих новых друзей.

И вдруг самым неподходящим образом что-то на меня нахлынуло – не знаю, как и почему именно в эту минуту. Появился мой старый город, откуда я, можно сказать, только что выскочил: колючий снег сыпал мне прямо в лицо, отяжелели ноги в тяжелых ботинках, и я весь сутулился от холода, а может быть от моего немолодого уже возраста. Все это вдруг поднялось во мне и наполнило меня безнадежностью, тяжестью и тоской.

Молодые люди, танцевавшие вместе со мной, почувствовали что-то неладное и остановились. Танец закончился. Осторожно разжались руки, державшие мои.

Опять они стояли передо мной и смотрели на меня удивленно и, как мне показалось, с сочувствием. Постояв с полминуты, одновременно тронулись с места и прошли мимо меня, продолжая свой прерванный путь, на меня не оглядываясь. Взгляд девушки с грустными серыми глазами, который, уходя, она бросила на меня, отозвался во мне глубокой и тонкой болью. Я остался стоять там, где стоял, потерянный и опустошенный.

Эпизод с молодыми людьми меня отрезвил. Теперь я уже не искал новых знакомств, не полагался на ситуативную спонтанность. Человек, вывалившийся из Щели в незнакомый ему мир, должен осознавать шаткость своего положения и не рассчитывать на чудо.

Взгляд сероглазой девушки стоял во мне как бесконечно близкая музыка. Есть музыка, которая так близка к жизни души, что она кажется самой твоей душой. Именно такой музыкой был прощальный взгляд этой девушки, и таким был этот мир, в котором я делал свои первые шаги. Не было преследовавшего меня всю мою жизнь чувства ссылки в чужое, чуждое, враждебное место. Люди, природа, небо – все это было моим, сокровенно мне родственным, и на все, что я видел и что со мной происходило, моя душа откликалась радостным узнаванием.

Я двинулся по улице к морю, продолжая размышлять о своем положении, которое было слишком похоже на сновидение с той только разницей, что все происходившее со мной обладало плотностью и последовательностью бодрствования. Что же касается разрывов и странностей моего нового опыта, то для них при желании тоже можно было найти рациональное объяснение.

Я попробовал мыслить хладнокровно, восстанавливая цепочку событий. Еще сегодня ближе к вечеру, а темнеет у нас зимой очень рано, я шел в музей. Было ветрено и скользко на неосвещенной улице моего городка. На своем пути я не заметил ямы и свалился в Щель. Я, очевидно, потерял сознание. В бессознательном состоянии я был переброшен в это странное место.

Все логично, но никакой логике это не поддается. Я попросту не верил в то, что со мной произошло. Но тогда как я здесь очутился? И что такое это «здесь»? Наконец, что происходит со мной и какую роль я играю? Не являюсь ли я подопытным кроликом, заброшенным в абсолютно незнакомое место к людям, языка которых я не знаю и даже не догадываюсь, к какой группе он принадлежит. Я лингвист, всю жизнь изучавший древние языки Междуречья, знающий несколько восточных и современных западных языков, не могу сказать, где я нахожусь, не могу даже предположить, к какой расе или цивилизации принадлежат эти люди, гуляющие рядом со мной по улице.