Небесный берег - страница 37

Никто не смел заговорить первым.

– Достаточно, чтобы я узнал много историй и слухов, – сказал наконец Герсий, когда тишина стала совсем невыносимой.

Он думал, Эверлинг его ударит, но тот ударил кулаком в стену, да так сильно, что разбил костяшки пальцев.

Вечером следующего дня Герсию принесли черный костюм в коробке, перевязанной черной атласной лентой. Из бойцов-магов никто не знал, зачем нужен был весь этот фарс, и Герсий поморщился, забирая коробку у охранника. Эверлинг не разговаривал с ним со вчерашнего дня. Когда Герсий ложился спать, Эверлинга не было. Когда Герсий проснулся, Эверлинга не было то ли уже, то ли еще. Уйти далеко он не мог, скорее всего, находился на территории арены, но видеть пустую застеленную кровать отчего-то было невыносимо больно.

Их отношения испортились пять лет назад. Герсию было девятнадцать, Эверлингу – восемнадцать, и оба не хотели выходить на арену друг против друга. Спрашивать их, разумеется, никто не стал – поставили перед фактом.

Герсий хотел сдаться сразу.

– Я не стану биться против того, кто успокаивает меня после ночных кошмаров.

Эверлинг бесстрастно ответил:

– Не беспокойся, никто не ждет победы от противника мага разума. Сражайся и выиграй.

Герсий тогда согласился. Не хотел, но разве с Эверлингом поспоришь. Они вышли на бой. Герсий в черном, Эверлинг в белом. Ирмтон Пини требовал зрелища, дал конкретные установки, как и всегда. Все деньги были поставлены на победу Герсия Мидоса, потому что маги разума никогда не проигрывали, тем более такие маги разума, как Герсий. То была битва, после которой Эверлинг Рагнар стал Кровавым Императором, магом крови и лучшим бойцом арены без единого проигрыша. Таким бойцом должен был стать Герсий.

Не стал.

Едва оказавшись в тот день на арене, Герсий растерялся, а после понял, что никогда не сможет применить магию к Эверлингу. Они столкнулись взглядами, и Герсий опустил голову. Ирмтон Пини объявил бой и вальяжно удалился с арены. Эверлинг сорвался и бросился к Герсию, в одночасье повалил его и вдавил локтем в землю. Его зеленые глаза пылали привычной яростью. Надавив сильнее, Эверлинг рассчитывал получить отпор. Пусть Герсий никогда не смог бы сравниться с ним в рукопашном бою один на один, но слабаком он не был.

Каково же было разочарование Эверлинга, когда Герсий молча покачал головой.

– Какого демона ты творишь? – прошипел Эверлинг.

– Я не могу сражаться против тебя, – ответил Герсий.

Его искренность тогда сразила Эверлинга, он ослабил хватку, до конца не понимая услышанных слов. Внутри поселилось ощущение, будто его окатили ледяной водой. Он открыл рот, сразу закрыл, надавил локтем на шею Герсия и тут же отпустил. Герсий лежал неподвижно. Они смотрели друг другу в глаза: Герсий – спокойно, Эверлинг – разъяренно. И ни один из них не был готов продолжать.

– Не заставляй меня этого делать, – наконец произнес Эверлинг.

Рев толпы сошел на нет, зрители недоумевали, почему бой остановился, толком не начавшись.

– Линг, я не могу, – спокойно повторил Герсий. Для себя он уже все решил и теперь того же самого ждал от Эверлинга. – Прости.

– Нет. – И было непонятно, то ли Эверлинг отказывался сделать то, что нужно, то ли не принимал извинения.

– У тебя нет выбора.

Эверлинг со всей силы ударил в землю рядом с головой Герсия. Он быстро глянул в сторону Ирмтона, понимая, что медлить дальше нельзя и что выбора у него действительно нет.