У Эсмонда сердце билось так, что казалось, оно либо выпрыгнет из груди, либо разорвется на части прямо внутри. Герсий, конечно, понимал, что оба варианта невозможны, но именно так он ощущал состояние Эсмонда. Это не было страхом, не было паническим ужасом. Скорее, четким осознанием неизбежного и острым желанием все изменить.
Толпа на несколько долгих секунд притихла, а потом снова закричала, требуя зрелищ. Герсий не вслушивался в то, что они кричали; ему вполне хватало их эмоций. Эсмонд хотел нанести еще удар, оказался напротив Герсия, посмотрел в глаза. Но Герсий не мог больше медлить. Если он измотает себя в этой бойне, то сил вытащить их с арены не будет, а это значило, что Эверлингу придется сражаться с Эванжелиной, это значило, что Эванжелина проиграет, не сумев выстоять против того, кто ее оберегал с момента, как она попала на арену. Это значило, что брат должен будет навредить сестре, а сестра – брату. Герсий не мог этого допустить.
Эсмонд, столкнувшись глазами с Герсием, попал под его влияние. Зрачки у обоих сузились.
Герсий думал недолго: он мысленно приказал Эсмонду нанести себе ожоги на ноги.
– Я тоже не хочу делать тебе больно, но должен. Прости.
Эсмонд ему не ответил, но закричал, когда яркие огни на кончиках пальцев коснулись бедер. Ткань на брюках сгорела, на коже проступили волдыри. Он закричал так громко, что Герсий испугался оглохнуть. А лучше сразу потерять сознание, потому что слышать крики тех, кого он ранил, всегда было невыносимо.
Бой закончился. Сознание Эсмонда снова принадлежало Эсмонду.
Герсий, не дожидаясь взбешенного Ирмтона, сам направился к выходу. Толпа аристократов разочарованно гудела, и их разочарование проникало ему под кожу, впивалось когтями во внутренности. Герсий гнал чужие чувства, но они пожирали без остановки.
Ирмтон Пини залепил ему пощечину.
– У меня складывается смутное ощущение, будто тебе нравится подставлять зад всем, кто готов тебя трахать. Так, может, я сразу отдам тебя в бордель? Буду забирать исключительно на бои, – сквозь сжатые зубы прошипел Ирмтон.
Герсий не отвечал и смотрел вниз. Щека неприятно горела после удара, напрашиваться на новый не хотелось, поэтому он сжимал челюсти.
Сзади подошел охранник. Сейчас у него должна быть доля секунды, прежде чем…
Герсий поймал взгляд охранника. Он был благодарен за то, что научился быстро использовать силу, позволяющую брать контроль над людьми. Именно этого требовал от него Ирмтон Пини на тренировках. Охранник быстро выдохнул, взгляд у него стал чуть более равнодушным.
Он привычным движением надел ошейник. В тот момент, когда замок должен был щелкнуть, Герсий закашлялся.
– Скройся с моих глаз! – рявкнул Ирмтон. – Я разберусь с тобой позже.
Герсий в сопровождении охранника направился по коридору, надеясь, что незастегнутый ошейник не рухнет на глазах у Ирмтона. Пришлось идти медленнее, чем обычно. Спина напряглась, Герсий изо всех сил старался не делать лишних движений, и ему казалось, что идет он слишком неестественно. Но Ирмтон ничего не крикнул вслед. Герсий выдохнул, оказавшись около резных дверей, за которыми его должны были ждать Эверлинг, Эванжелина и Джейлей с Джодерой.
Охранник машинально открыл дверь. Герсий взял под контроль двоих, стоявших на входе.
Четыре пары глаз удивленно уставились на него.
– Уже? – удивленно спросила Джодера.
– Бой закончен? – растеряно уточнил Джейлей. – Если да, то, надеюсь, в твою пользу.
