И совершенно нелепо.
Мы идем мимо золоченых коридоров и лестниц, сливающихся в сплошное пятно. Не представляю, как Исольде удается запомнить дорогу, но уже через несколько мгновений мы оказываемся перед дверью, выглядящей гораздо внушительнее остальных.
Не успеваю я запомнить узор сверкающей золотой инкрустации и высоту арки, в которую она вписана, как Исольда снова меня дергает:
– Следи за коридором.
На двери красуется гигантский замóк, я таких никогда не видела. Исольда уже взламывала замки, и у нее от природы легкая рука, но я сомневаюсь, что ей хоть раз приходилось иметь дело с настолько сложным механизмом.
Грудь сдавливает, но я кое-как шепотом спрашиваю:
– Сол, зачем мы здесь?
Она смотрит на меня сверху вниз и скребет ногтем раму.
– Только не… – начинаю я, но она уже выковыривает золотую стружку из-под ногтя.
– Это золото, Сили. Настоящее.
Я вздыхаю.
– Ладно. А я тут для чего?
Не обращая внимания на мой вопрос, она поворачивает отмычки в блестящем латунном зеве замочной скважины.
– Потому что это единственный на моей памяти замок, который нужно взламывать в четыре руки. Или специальный ключ – но четырех рук вполне хватит. А значит… – намекает она, сосредоточенно продолжая возиться с замком.
– Там что-то особое, что никому не хотят показывать, – бормочу я, слегка наклоняясь и заглядывая за угол. Отсюда плохо виден другой конец коридора – то есть, если кто-то появится, времени для побега у нас будет минимум. Я пытаюсь дышать медленно. Считать секунды. Сохранять спокойствие, как моя сестра.
Руки трясутся от волнения. Мы совершенно беззащитны, и бежать некуда.
– А вдруг тут сторожевые драконы? – ворча, я озвучиваю самые страшные свои опасения.
– Вот еще, – говорит Исольда, зажимая в зубах отмычку. – Драконы – это милые домашние зверюшки с подпиленными зубами и подрезанными крыльями. Сторожевые драконы – выдумка богатых, чтобы беднякам неповадно было делать…
Щелк.
– …вот так, – триумфально заканчивает она. Детали замка встают на место, у меня от облегчения подкашиваются ноги… но дверь не открывается. – Держи! – поспешно произносит Исольда, неловко растопыривая локти, чтобы я перехватила отмычки. – Отлично. Молодец. Не шевелись!
Я смотрю на скважину, куда Исольда сует маленькие отмычки между тех растопыренных штук, которые я держу обеими руками, потом на свои ботинки, потом на блестящий пол. В глазах стоит легкий туман. Сердце стучит в ушах громче барабанов Ревелнокса. Такое ощущение, что на меня вот-вот кто-то набросится.
Но я не шевелюсь.
В желудке омерзительно бурлит, я уже жалею о тех двух выпитых стаканах, однако ужас от нахождения здесь помогает сохранять полную ясность ума. Ладони потеют, но выпустить отмычки я не имею права.
И вдруг я что-то слышу – щелк, щелк, щелк, – как будто шаги, но это не они. Что бы там ни щелкало, оно вот-вот покажется из-за угла.
– Что там, Сили? – шепчет Исольда, все еще сосредоточенно всматриваясь в замок.
Я должна была продолжать наблюдения? Мне же дали новое задание, но…
Тут звук эхом отбивается от угла стены, и к нам выходит дракон, размером чуть поменьше волка. У него пестрая зеленая чешуя, похожая на окислившуюся медь, небольшие крылья плотно прижаты к мускулистой холке. Слегка приоткрытая пасть являет сотни ухоженных белых зубов. Я знаю, что фаердрейки – гигантские огнедышащие драконы – давно вымерли, и тем не менее они всегда представлялись мне именно такими страшными, как этот.
