Балансируя на грани сна и реальности, я с трудом понимала, кто я и где. Наташа вдруг вышла на кухню и стала в углу, скрестив руки на груди.
– Так-так-таааак… Полуночничала, значит, снова? – шуточно произнесла она. – А есть ты хоть собираешься?
На тот момент я как раз все закончила и подумала о том, что пора умыться, выпить кофе и перекусить.
– Собираюсь.
– Мам, ты знаешь, что… Я хочу встречать Новый Год без тебя.
– То есть… Как это, без меня?
– Мы поедем на Красную Поляну с моим папой.
– С твоим кем? – я вытаращила глаза.
Сон как рукой сняло.
– Да, мама. Мы общаемся. И уже давно, – дочка стояла в углу, по-прежнему скрестив на груди руки и слегка раскачиваясь.
– Погоди, – я оперлась на спинку стула и медленно присела. – Так эти кроссовки, гаджеты… Это от него, да?
– Ну, да.
– Почему ты сразу не сказала?
– Ну, мам. Мне так хотелось оставить. А я не знала, разрешишь ты или нет… если я тебе признаюсь…
– Но ты же помнишь, как я всегда хвалила папу… С чего ты взяла, что я бы запретила? – пробормотала я, как в тумане.
Вдруг показалось, что на голову обрушился огромный куб льда, и он оглушил меня, расколол череп, и теперь по лицу хлещет кровь. Безумно хотелось плакать, но я держалась изо всех сил.
– Вот… Именно поэтому, – задумчиво протянула дочка, – мы с папой поговорили об этом, и он сказал, что ты не перенесешь этого горя, если он пропал, а потом появился… Он сказал, что тебе будет больно, и ты не сможешь его простить.
Очень задело это «мы». У нас с дочкой давно исчезло это выражение.
– А как же его новая семья? – я взяла себя в руки и стала говорить спокойно. – Где они все?
– Папа уже давно живет один, года три. Как-то так получилось, он потом… Он долго жил один, потом начал искать меня, очень долго искал… Потом боялся мне написать, ведь он не знал: захочу я с ним говорить или нет? Может, я его в черный список добавлю? Или я его ненавижу? Ему было так страшно…
– Так страшно, что за девять лет он тебе ни разу не позвонил, – ляпнула я и тут же прикусила язык. Но было уже поздно.
– Мама, зато он сейчас позвонил. Так что? Можно на Новый Год с папой? Да?
– И сколько бы ты еще молчала, если бы не эта поездка?
– Да ладно, мам. Я бы рассказала. Ты же моя мама! Я ж тож понимаю, что надо было тебе все рассказать.
– Я ж тож, – не удержалась и передразнила я ее. – Да, езжай. Конечно… Езжай, ради бога, – растерянно пробормотала я и потуже завязала вокруг себя халат. Начало знобить.
Далее я зашла в ванную и встала под горячий душ, несколько раз переключила воду на холодную и обратно. Быстро намылила волосы шампунем, молниеносно искупалась и вернулась на кухню. Открыла посудный шкаф, достала турку и заварила в ней кофе. Наташа доедала яичницу, которую только что сама себе пожарила.
– Ты будешь чай? – спросила я.
– Нет, мам. Я уже ухожу.
Она вскочила из-за стола и побежала одеваться в школу. Когда через пять минут я закрыла за ней входную дверь, то вернулась обратно, к Наташиной пустой тарелке, и застыла, уставившись в одну точку. Потом что-то вывело меня из оцепенения, и я оглядела стол: вот салфетки, вот вилка, вот недопитый стакан сока. В голове пронеслась предательская мысль: «А раньше она бы ни за что на свете не села есть одна, не спросив у меня». У нас в доме было так принято – кто проголодался, всегда спрашивал другого, и в случае необходимости готовил на двоих.
«Но ведь она спросила, а я ничего не ответила и пошла в душ», – вспомнила я.
