Дальше было еще «веселее». Как-то раз мы собирались на свадьбу к друзьям, Кирилл вычистил под ноль общую кассу и купил себе костюм-тройку, зато я пошла в старом платье, которому было четыре года. Я успокаивала себя тем, что носила его всего лишь раз, от силы два, а у Кирилла это первый костюм – так пусть человек порадуется. Но осадок остался.
Вдруг как будто оглушило и стало не по себе. Меня впервые посетила мысль, что Кирилл перестал обращать на меня внимание как на женщину, он больше не испытывает потребности делать для меня что-то хорошее, зато все больше балует себя, и все это входит в привычку. Застенчивость не позволяла мне высказывать эти мысли вслух, так как я боялась испортить отношения.
А про наши с Кириллом разговоры можно было написать целую поэму. Мы так увлекательно беседовали! В его лице я встретила единственного мужчину, который слушал и понимал меня. Его интересовали мои мысли и рассуждения, что само по себе удивляло и восхищало. Но чем больше он бросал на ветер красивых слов и пустых обещаний, тем меньше что-то менялось в нашей жизни.
Помню, как осенним вечером мы пили вино и смотрели фильм. Это была драма «Во все тяжкое» с Джонни Деппом. За окном шумел ветер, и деревья стучали ветками в окно.
– Как ты думаешь: что будет с нами года через три? – спросила я.
– Почему три?
– Не знаю… Так, просто.
– Поедем в Эмираты, а еще… Поженимся, наверное.
У меня уже слегка закружилась голова, и развязался язык.
– Так ты что, правда этого хочешь?
– Да, ты знаешь, – с жаром выпалил Кирилл, – я всегда хотел и хочу. Я такой человек, для меня семья – это все. Это самое главное. Просто… Когда мы ссоримся, то я не знаю… Я начинаю сомневаться.
– В чем?
– В нас, что у нас все получится.
– Но ты сам-то точно знаешь, что ты хочешь?
– Думаю, да…
– Мне кажется, иногда надо просто делать. Брать и делать.
Кирилл замолчал. Началось кино, и он увеличил громкость. Мы еще долго сидели, обнявшись, пока не началась реклама. Потом он поставил видео на беззвучный и спросил:
– Хорошо. А как ты сама видишь наше будущее?
– Счастливым, разумеется, в Эмиратах и с кольцом на пальце, – ответила я и чмокнула его в щеку.
– А если бы сегодня был твой последний день, что бы ты сделала? – задал вопрос Кирилл, отпивая вино из бокала.
– О! Даже не знаю. Дай подумать. Я бы позвонила всем, кто мне насолил, и послала бы их к черту! А еще – прыгнула с парашютом.
– А я бы занялся любовью… Иди сюда.
Мы целуемся под шум дождя, Кирилл гладит мою шею, и в этот момент я понимаю, что готова ему простить все: опоздания, его трусливый характер, его безответственность – потому что я его люблю. И точка.
– Я буду тебя любить всегда, – произношу я. – Даже когда ты станешь седым стариком, кривым и косым, и будешь ворчать с утра до ночи и ходить с палкой.
– А я буду любить тебя. Всегда, – отвечает Кирилл. – Даже когда ты родишь пятнадцать детей и станешь толстой, будешь весить двести килограмм, и твои волосы будут похожи на птичье гнездо.
– Вот уж спасибо! – смеюсь я.
– Правда-правда!
