«Наверное, тут рассказывают что-то интересное», – подумала я, поставив стаканчик остывать на подоконник, и присоединилась к слушателям.
– Когда он в очередной раз ушел из дома, его никто не бросился искать. Они и так уже потратили все деньги, продали все квартиры, осталась лачуга – флигель, где они жили. «Пусть катится к черту», – решили родственники и стали себе спокойно жить-поживать и добра наживать. Месяца три от него ничего не было слышно. Ни слуху, ни духу. Потом малому его надо было собираться в первый класс. И тут он объявился, – всплеснув руками, добавила Светлана. Лица людей, окружавших ее, выражали заинтересованность. – Он пришел домой, потому что заболел чем-то, не помню, то ли гепатитом, то ли заражение крови у него было. Его положили в больницу. Там кое-как очухался, он просил у родных деньги, якобы на капельницы. Они передавали деньги, он начал покупать наркоту через каких-то левых людей, охранники проносили что ли, подробностей не знаю… Не могу сказать. Когда пришел главный врач, он обнаружил, что тот обдолбанный лежит, и вызвал семью, мол, забирайте своего обратно, я здесь такое не потерплю. Тем оно и подавно не надо, чтоб он дома лежал, забирать не стали. Потом выписался кое-как и опять пустился в бега.
От услышанного у меня мурашки пробежали по коже.
– А с ребенком его что?
– Ну, что? Растет вроде. В школу ходит.
Мне стало жутко: кому будет нужен этот ребенок, когда его бабушка и дедушка умрут? Уж явно не отцу.
Такси прибыло к отелю. Я кое-как растормошила Наташу и осторожно взяла ее под руку. Нежная и теплая ладошка показалось мне невесомой, как у младенца. У входа нас ждал администратор, дежурная улыбка которого все же не могла скрыть откровенной скуки. Не удивительно: ночью на ресепшене делать нечего, разве что встречать редких гостей.
Мы с Наташей прошли по каменному мостику и оказались в самом сердце гостиничного парка, усаженного пальмами и цветами. Ночью он чем-то напоминал сочинский Дендрарий. Где-то вдалеке гремела веселая музыка. Приближаясь к развилке, все ближе к ресторану, стало понятно, что мелодия раздается именно оттуда.
Путь к нашему домику лежал через всю территорию отеля, расстояние было приличное. Первые дни мы путались и все время попадали не туда, но со временем запомнили дорогу. Замысловато переплетенные тропы, поднимающиеся вверх и спускающиеся вниз, вели нас в самую даль, где живая изгородь росла вдоль забора, а в сторожевой будке сидел охранник. Наши окна смотрели на океан – пожалуй, единственное преимущество ужасного номера, это хоть как-то утешало.
Повсюду были разбросаны блестки – оказалось, сегодня кто-то из местных играл свадьбу в нашем отеле. Не успела я подумать, как это их еще не съели комары, так наши мелкие враги тут же заявили о себе. Огромные серые тучи замелькали в свете фонарей, пронзительно и угрожающе звеня. Комары снова набросились на нас, только еще яростнее, чем в кафе на берегу, и мы почти бегом помчались в номер. Я закрыла плотно двери, проверила сетки на окнах. Вскоре мы крепко уснули.
Наступило теплое и солнечное утро. Шел восьмой день нашего пребывания в Африке. До обеда мы с Наташей успели посетить обзорную экскурсию с заездом на рынок.
– Мама, давай устроим «день кабачка»?
– Давай.
Так дочка шутливо описывала состояние, когда просто хочется лежать и ничего не делать. Мы отъедались фруктами, которые привезли с собой, и отсыпались после раннего подъема, а под вечер пошли на пляж, чтобы искупаться в океане и посмотреть на закат.
