И Кори испарился.
Оле Сван, многозначительно прищурившись, обернулся к Герде:
– Дочь моя, не молчи!
Девушка, однако, выглядела такой же растерянной, как и родственники.
– Ларс собирался драться на дуэли? Я не знала. Иначе, иначе бы…
– Иначе никуда б его не отпустила, а это был бы урон чести вурда и переживания по этому поводу, о которых мы узнали бы все и скоро. С кем он сцепился, хоть знаешь?
– Нет. Но… Тут один, из столицы… В нашей оранжерее… Халлькель Керъяр… Он ко мне приставал… Но я Ларсу не говорила!
– Понятно, сам дознался. Если сестра умная, вряд ли брат дураком будет. Кто еще полезет, мне говори, прав Кори, по-простому лучше и быстрее. Куда этого дела?
– Я об него метелку сломала.
– Вот оно! – Сван воздел руки к потолку. – А я-то думал, какое оружие ей дать, чтобы по руке. Шпага, палаш, рапира – все ничто перед метелкой! Но не убила ж ты этого негодяя? Почему он на дуэль не явился?
– Тут все понятно. – Вздохнув, Хельга снова опустилась в кресло. – Если Герда сломала метелку, то это точно не прошло для хеска Халлькеля Керъяра бесследно. Во всех смыслах. Это мой ненаглядный братец сплюнет кровь через разбитую губу и отправится дальше – искать истину и приключения. Но Ларс родом из пограничья, да и твое, Оле, воспитание… А столичный щеголь не может явить себя миру с фонарем под глазом.
– Значит, пока расписную физиономию дома прятал, донос-то на Ларса и накатал.
– Не думаю. Это не поступок вурда.
– Ой, Хельга, воровать вурду тоже невместно, а вспомни Игрока, сколько натырил. Так или иначе, а с этим Халлькелем Керъяром я потолкую.
– Плохо, что нас не было в городе.
– Было бы лучше, если б приказ об аресте брату зачитывала ты?
– Нет, но тогда бы мы точно знали, в чем конкретно обвиняют Ларса, а также кто и почему написал донос.
Хельга замолчала. Глядя на сосредоточенное отстраненное лицо жены, капитан Сван в который уже раз подумал, что лучше бы не была она такой умной. Такой гордой и решительной. Лучше бы металась сейчас и голосила, как всякая простая горожанка, предоставив право придумывать и осуществлять план спасения ему, мужчине и воину.
– Есть один человек, – медленно произнесла Хельга, – который скажет все. Сразу. Он обязан ответить, когда его спросят.
– Кто?
– Король Хрольв.
Оле Сван не был шибко сведущ в науке истории и особенностях жизни знати, но про одну редкую привилегию знал достаточно. Древнее право, дарованное королем Хлодвигом первым вурдам. Право вступиться за обвиненного в злодеяниях родича, потребовав ответа у самого государя. И, ежели тот не сможет доказать вину подозреваемого, а клан сочтет себя оскорбленным, вызвать монарха на поединок чести. Иначе мятеж, и никто не осудит взбунтовавшихся вурдов. За все годы правления династии Ильвъенгов привилегией этой воспользовались всего один раз. И это положило начало Смуте.
– Вот оно как. – Оле растерянно почесал в затылке. – С утра в Къольхейм поедешь?
– Не в Къольхейм, Оле, в Бьёрнкрог.
– Зачем тебе в столицу? Спрашивать должен старший в клане, ваш с Ларсом отец.
– В клане или в семье. В этом городе среди Къолей старшая я.
Отговорить жену от поездки к королю Оле Сван и не пытался. Знал: легче выковырнуть становой камень Часовой башни, чем сбить Хельгу Къоль с избранного пути. Не думал он также и ехать с ней в столицу – смысла нет, да и в Гехте дел хватает. Но проводить жену несколько стандов по тракту счел для себя обязательным.
