— З-зачем тебе это? — Кейвин не понимал. Смотрел на девушку и не понимал. От него ведь одни проблемы.
— Я обещала, что помогу, — Соньяра прямо смотрела на мага, — а я всегда держу слово.
На это Кейвин и сам улыбнулся открыто и весело. Поднялся, опершись на костыль, подошел к сумке и начал там копаться.
— Держи, — маг протянул девушке мешочек. — Там д-двести марок. К-как и д-договаривались.
— Не вернешься? — Соньяра не торопилась брать деньги.
— П-пока не р-разберусь со всем — нет. Или не выгонят отсюда, — продолжал веселиться Кейвин.
— Тогда с тебя сто пятьдесят. — Меха взяла мешочек и высыпала на ладонь крупные и тяжелые монеты. — Сто — в счет лечения, а пятьдесят за постой. Ты пробыл у меня две недели вместо месяца, лишнего мне не надо.
Соня убрала марки в карман, пятьдесят марок вернула в мешочек и положила на кровать. Спорить Кейвин не стал, понимал, что бесполезно.
— Будь осторожен, ладно? — попросила девушка.
— П-постараюсь, — честно пообещал Кейв. Умирать он не собирался, не раньше, чем изучит драконов, так точно. — Я п-провожу.
Здесь уже спорить не стала меха, пусть и не хотела лишний раз гонять мага по лестнице. Все же его нога пока вызывала у нее серьезные опасения.
Внизу по-прежнему было многолюдно, и пара десятков пар глаз тут же уставилась на странную парочку, спускающуюся вниз. Снова начались смешки и шутки, но как-то быстро утихли: Кейвин еще с лестницы не успел спуститься, как внимания на них уже никто не обращал.
Маг посмотрел на женщину за барной стойкой и благодарно кивнул. Соня же, перехватив направление его взгляда, но наткнувшись на понимающую улыбку хозяйки, тут же отвернулась.
— Пока, — девушка улыбнулась магу и, не желая привлекать к себе еще больше внимания долгим прощанием, поспешила выйти.
Кейвин посмотрел ей вслед и пошел наверх. В зале ему все равно делать было нечего, похлебку уже унесли, да и она в любом случае остыла.
А в комнате снял металлический каркас с правой ноги. Кажется, он уже мог неплохо обходиться и без него. Тело заживало, а магии по-прежнему не было.
15. 15. Первый капкан
Спустя неделю жизни в борделе Кейвин мог похвастаться двумя достижениями. Первое: он как никогда научился пользоваться эмпатическими щитами и держал их, кажется, даже во сне. И второе: его переломы срослись и зажили, почти не напоминая о себе. Двигался Кейв осторожно, но все же много и уверенно, разрабатывая ногу и руку. Казалось бы, всего три недели прошло, а пальцы правой руки отвыкли от движения и даже ложку держали с трудом, что уж говорить про грифель?
И все же маг не сдавался. Он упорно каждый день брал свой блокнот, грифель и пытался рисовать. Писать получалось плохо, буквы скакали и прыгали, Кейв сам после с трудом разбирал свои каракули. Да и рисунки выходили так себе. Впрочем, он никогда не был художником. Просто иногда зарисовывал что-то нужное для себя, ту же анатомию на парах в академии. А когда приехал сюда — рисовал драконов. Понял, что проще зарисовать, как именно они сидят, лежат, ходят, летают, чем описывать словами. Возможно, он просто не находил нужных слов, и описания получались скупыми, точными, но безжизненными.
“Дракон может планировать на ветру, набрав скорость и раскинув крылья параллельно земле”. Разве скупая фраза может передать всю красоту и величие полета огромного ящера?
И он пытался перенести все на бумагу в виде линий и штрихов. Размах крыльев, изгиб шеи, поворот головы. Похвастаться успехами в этом деле Кейв не мог, но выглядело всяко нагляднее.
